Поиск по сайту

"Красная Шапочка". Если бы это был: Ги Де Мопассан Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела. Виктор Гюго Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке... Джек Лондон Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой. Габриэль Гарсиа Маркес Пройдет много лет, и Волк, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер когда Бабушка съела столько мышьяка с тортом, сколько хватило бы, чтобы истребить уйму крыс. Но она как ни в чем не бывало терзала рояль и пела до полуночи. Через две недели Волк и Красная Шапочка попытались взорвать шатер несносной старухи. Они с замиранием сердца смотрели, как по шнуру к детонатору полз синий огонек. Они оба заткнули уши, но зря, потому что не было никакого грохота. Когда Красная Шапочка осмелилась войти внутрь, в надежде обнаружить мертвую Бабушку, она увидела, что жизни в ней хоть отбавляй: старуха в изорванной клочьями рубахе и обгорелом парике носилась туда-сюда, забивая огонь одеялом. Эдгар По На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка. Уильям Шекспир Съесть или не съесть, вот в чем вопрос? Патрик Зюскинд Запах Волка был омерзителен. Он пах, как пахнет каморка дубильщика, в которой разлагались трупы. От его грязной, серой шкуры, исходил непередаваемый запах мертвечины, сладко-горький, вызывавщей тошноту и омерзение. Сам Волк не чувствовал этого, он был полностью сосредоточен, он любовался Красной Шапочкой. Она пахла фиалкой на рассвете, тем непередаваемым запахом, который бывает у цветов лишь за пару минут до рассвета, когда еще бутон не полностью раскрылся. Эрнест Хемингуэй Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко,белый хлеб и яйца. — Вот, — сказала мать. — Что? — спросила ее Красная Шапочка. — Вот это, — сказала мать, — отнесешь своей бабушке. — Ладно, — сказала Красная Шапочка. — И смотри в оба, — сказала мать, — Волк. — Да. Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой,потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес; и, кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться. Редьярд Киплинг — Мы с тобой одной крови! — крикнула Красная Шапочка вслед волку. — Доброй охоты! Оноре де Бальзак Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард — фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно. Оскар Уайльд Волк. Извините, вы не знаете моего имени, но... Бабушка. О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?Волк. Видите ли... Очень сожалею, но я пришел, чтобы вас съесть. Бабушка. Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен. Волк. Но я говорю серьезно. Бабушка. И это придает особый блеск вашему остроумию. Волк. Я рад, что вы не относитесь серьезно к факту, который я только что вам сообщил. Бабушка. Нынче относиться серьезно к серьезным вещам — это проявление дурного вкуса. Волк. А к чему мы должны относиться серьезно? Бабушка. Разумеется к глупостям. Но вы невыносимы. Волк. Когда же Волк бывает несносным? Бабушка. Когда надоедает вопросами. Волк. А женщина? Бабушка. Когда никто не может поставить ее на место. Волк. Вы очень строги к себе. Бабушка. Рассчитываю на вашу скромность. Волк. Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает ее). Бабушка. (из брюха Волка). Жалко, что вы поспешили. Я только что собиралась рассказать вам одну поучительную историю. Эрих Мария Ремарк Иди ко мне, — сказал Волк. Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость — тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью. — Конечно, — сказала она. — Нам не на что надеяться. У меня нет будущего. Волк молчал. Он был с ней согласен. Владимир Маяковский Если, товарищ, надел ты шапочку, красную шапочку мясом наверх - смело иди: тебе всё уже по *** смело иди, никого не боись крепче сожми пирожки для бабушки, выгрызи волка сытную жизнь!