Рассказы и рассказики

[Гость Себастьян Козюлькин]

 

 

Тяжёлый случай

 

Все! Это конец! Первой мыслью при встрече была мысль о чесноке, куске мела и осиновом коле. Она не была страшна. Она была специфической. Сначала я хотел убежать, но ноги, почему-то стали ватными, а руки слегка онемели. «Ты хочешь убежать?» - спросила она. Нет, блин, я хотел просто раствориться, исчезнуть, превратиться, во что- нибудь маленькое и не заметное. Мне вполне подошел бы облик муравья или на худой конец полудохлой гусеницы, но... Нет. «Я ведь хотел встретиться с тобой...наверное». Она улыбнулась. Не надо было этого делать. Я ведь не Ван Хельсинг. Арбалета с маленькими, такими осиновыми стрелами у меня нет. А жаль!

 

Мы встретились в центре города, до церкви было далековато, и святая вода тут тоже не помешала бы. «Куда мы пойдем?». Ну не знаю! Я бы с удовольствием пошел в лес и потерялся там, и ходил месяц без воды, пищи и сигарет, а когда, наконец, вышел к людям то сказал бы им слово. Я сказал бы «Люди! Никогда не пытайтесь познакомиться по интернету! Потому что это есть зло. Потому что вы никогда не сможете спокойно спать без вскриков и вздрагиваний и ночное недержание это самое малое, что будет итогом подобного знакомства ». Так я подумал. Но мама воспитала меня культурным человеком (напрасно она это сделала!) и я спросил в ответ «А куда бы тебе хотелось?». Только бы в кино, только бы в кино, там темно, там ничего не видно, оттуда можно убежать через окно мужского туалета. «Пойдем пока просто погуляем по парку». Это она сказала или мне послышалось? Ну, пусть мне послышалось…ну пожалуйста! «Что ты сказала?». «Просто погуляем. Погода хорошая, а потом зайдем куда-нибудь, посидим ». Единственным моим желанием было посидеть с ней на колу. Я бы выдержал и это. Но…Культура.

 

Она взяла меня под руку. Я вздрогнул. Она слегка коснулась меня плечом. Я покрылся холодным потом. Она повернулась ко мне лицом. Я закрыл глаза и решил, что быть слепым не так уж и плохо. Мы пошли. Шли мы - целую вечность. Маленькие дети, почему то начинали истошно плакать, глядя на нас, а отряд конной милиции, патрулирующий парк, бодро пришпорил лошадей и скрылся быстрее ветра в густых зарослях акации. Я захотел стать лошадью и скрыться там же, но меня держала крепкая рука. «Почему ты молчишь?» - спросила она – «расскажи, что-нибудь интересное про себя». Ну что я мог рассказать? Я мог бы поведать ей про то, что вот уже с полчаса как я хочу в туалет по большему, по маленькому, по среднему и еще черт знает по какому. Про то, что у меня давно отнялась рука от ее стальной хватки. Про то, что, увидев ее, я понял – не зря бабушка в детстве говорила «Не будешь слушаться – Бабайка придет!».

 

Бабайка задержался в пути лет на тридцать. Но все-таки нашел меня и готов был утащить в свою нору или пещеру или…ну где они там живут? Это видать знала только бабушка, но секрет она унесла с собой в могилу. Бабайка был сильно занят все эти годы и добрался до меня тогда, когда я уже перестал верить в его существование. Зря!!! Можно было попробовать неожиданно спуртануть. Я когда то неплохо бегал на короткие дистанции. Но я не был уверен, что у нее не вырастут крылья, не обнажаться клыки (хотя куда уж больше им обнажаться) и не удлинятся когти (вот здесь резерв еще был) и я не упаду с разорванным горлом аккуратно объезжаемый конной милицией. Взвесив все «за» и «против», я сказал - «Я просто стесняюсь». Ага, и до смерти боюсь. Но это я уже подумал. Она улыбнулась. Я едва не потерял сознание. «Пойдем, выпьем» - предложила она. Мой взгляд стал лихорадочно обыскивать уголки парка в поисках табличек «ЛУЧШИЕ ЯДЫ», «ВЫПЕЙ И УМРИ», «СНАДОБЬЕ ОБОРОТНЕЙ», ну наткнулся только на скромную вывеску «КАФЕ».

 

«Пойдем» - я постарался, что бы в голосе было как можно меньше обреченности, но ей было уже все равно. Чуть ли не вприпрыжку она потащила меня к двери заведения. Администратор был расторопный малый, но все равно не успел вывесить табличку «Закрыто» перед нашим носом и мы заняли свободный столик. В прочем через пять минут все столики были свободными. Люди покидали зал, словно объявили воздушную тревогу. За барной стойкой официанты кидали жребий, кому же выпадет счастье нас обслужить. Тот, кому повезло меньше всего, трижды перекрестился, поцеловал нательный крест и, стараясь не смотреть прямо, подошел к нам. «Что будете кушать?»…Потом наклонился ко мне и прошептал - «Хотите я пошлю в аптеку за стрихнином?…бесплатно…». «Нет. Спасибо! Думаю, это ее не возьмет. Разве только серебряные пули. У вас есть серебряные пули в меню?» Официант грустно улыбнулся. «Что ты будешь?» - спросил я. « Ну…я бы выпила водочки. Только я когда выпью становлюсь такой распущенной!!!» - кокетливо ответила она. И подмигнула. Наверное. Потому что глаз у нее не переставал дергаться с начала нашей встречи. Хреновый вариант. Меня бросило в жар от подобной перспективы. Но может, если удастся ее напоить, то я слиняю по тихому?

Официант подносил шестую бутылку водки…Меня два раза тошнило под стол, но ее это не смущало. Ее вообще было трудно чем либо смутить. Окно в туалете было слишком маленького размера, а она уже трижды порывалась выпить со мной на брудершафт. Персонал ставил ставки против меня двадцать к одному. Она улыбалась. У меня покатилась слеза. «Ах! Какой ты робкий! Ну, поцелуй меня. Тебе же хочется?» Все что мне хотелось это умереть своей смертью от старости в постели. «Хочешь, поедем ко мне? Я покажу тебе в постели такое…»…Я хотел умереть в СВОЕЙ постели, но в чем-то видать провинился перед небесами и вот уже такси везет нас, куда-то в ночь. Таксист посмотрел в зеркало заднего вида, вздрогнул, машина вильнула на абсолютно сухой дороге, и оторванное зеркало полетело на асфальт. «Приехали! Денег не надо! Акция!» - протараторил водитель и ударил по газам. Мы остались одни перед дверью ее подъезда. Все! Это конец! «Ты одна живешь?» - с робкой надеждой спросил я. «С мамой» - ответила она. Надежда, сука, штука живучая. Я воспрял. « А мама не против того, что ты приводишь в дом незнакомого мужчину?». «А ее нет дома. Она уехала. Далеко. И надолго». Пипец! Приехали! «Ну, пойдем». Я был обречен. Дорога на третий этаж была похожа на дорогу в пасть Минотавра. Я люблю греческую мифологию, но не на столько. Ключ в замке повернулся с легким скрипом. Дверь распахнулась и… «Доця! Радость моя! Солнышко! А мамочка уже приехала!!!». Приговоренному к расстрелу объявили помилование. Примерно такие чувства испытал и я. «Здравствуйте! Вот привел в целости и сохранности ваше чадо. Нет…нет… Чаю не хочу, водки тоже…накушаный уже, никуда не надо уходить, я побежал мне пора. До встречи. Звони».

 

Куда она звонила мне не ведомо. Может в старинный вокзальный колокол, может во все двери города, но я, не взглянув предварительно в глазок, ни кому не открываю. Так …на всякий случай.

©Гарпер

[Гость Себастьян Козюлькин]

РАНА

Как всегда пили. Закусывали мало, пили много. Всегда не хватало, поэтому шли еще за одной. На обратном пути двигались кругами, опьянев от свежего ночного воздуха и тишины. Правда, тишина периодически нарушалась громкими возгласами "Ой, ...!" и проклятиями в адрес дорожных строителей, электросетей и дворников. Очередной крик выбился из общего фона.

 

- Аааааааа!!! - Закричал Андрей.

- Чо такое? - спросили Коля и Игорь, неспеша подойдя к нему.

- Блин, говорить не могу, правый глаз не видит...

- Так ты же не глазами разговаривашь?!

- Да пошли вы... У...

 

Выяснилось, что споткнувшись о камень, Андрей окончательно потерял и так почти отсутствующее равновесие и нырнул в куст, наткнувшись глазом на ветку. Куст был признан победителем. Подняв орущего "Кутузова", друзья понесли его до квартиры, благо, что оставалось пройти совсем немного.

- Смотри-ка, водку купили - как знали, что понадобится. - радостно сказал Коля, протирая рваную рану под глазом Андрея.

 

Собрав консилиум, Игорь и Коля решили, что раз время позднее, больницы закрыты, то операцию по зашиванию раны будут делать сами. Тем более что оба когда-то собирались поступать в медицинский, а закончили технический.

 

- Он же сопротивляться будет. - Шепнул один другому.

- Тогда так: ты к нему сейчас тихонько подойди, разговорами заговори, а потом мы его быстренько свяжем, когда бдительность потеряет. А я пока за иголкой и нитками схожу.

- Ну как? Тебе уже лучше? Хочешь водки? А пива? Мы можем и за пивом сходить. - усыплял бдительность Игорь, а потом вдруг резко заломил Андрею руки за спиной. - Колян, иди быстрее руки ему связывай!

- Вы чо делаете?! - Весь употребленный спирт выветрился из Андрея. - Вы чего, ссуки, задумали?!

- Да не бойся, мы же о тебе беспокоимся - если рану сейчас не зашить, то у тебя на всю твою оставшуюся жизнь шрам под глазом останется.

- Да я лучше со шрамом останусь, чем без глаза!!!

- Начатое дело на середине не бросают. Это не больно. У меня мама врач. Я видел, как она заплатки ставила на джинсах.

Игорь взял нитки, продезинфицировал иголку, приготовился морально к операции, выпив 50 грамм. Но в отличие от него, больной к операции готов не был. Он дергался и орал, пока не получил кляп. Тут Коля вспомнил про необходимость анестезии - вытащили кляп и дали Андрею водки. Тот после этого уже на все взирал с тихой покорностью. Выпив стакан пшеничного напитка, он обреченно смотрел на кляп, который должен был спасти соседей от шума. Но тут ему в голову пришла мысль, которую он и озвучил, пока еще не поздно.

 

- Пацаны! Давайте скорую вызовем!

- Опаньки... А про скорую-то мы и не подумали...

- Ну, скорую так скорую. - С сожалением произнес Игорь, откладывая в сторону приготовленный хирургический инструмент, позвонил по 03, и они с Колей пошли на балкон курить.

 

А Андрей так и сидел связанный, злой, пока не приехали врачи, правда он и после этого долго был злой, но зато уже не связанный.

©

[Гость POHNAH]

Кирпичи - Сугралинов Данияр

http://www.koob.ru/surgalinov_daniyar/kirpichi

[Гость Себастьян Козюлькин]

НЕУВЯЗОЧКА ВЫШЛА

--Пожалуйста, сюда, господин Хината! - кланяющийся японец, помахивая маленьким хвостиком - результат знаменитой аварии на атомной станции "Фокусима", произошедшей более трёхсот лет назад, пятился задом перед главой концерна "Киёши", - Вот здесь у нас самые последние образцы продукции.

Автоматически распахнулись прозрачные стеклянные двери и господин Хината, окружённый почтительной свитой, остановился на пороге светлого и большого зала без окон. Белые, сияющие чистотой пластиковые стены подсвечивались изнутри, а высокий потолок с эмблемой концерна отражался в начищенном паркете искусственного био-дерева.

В зале ровными рядами стояли женщины. Чёрные, белые, жёлтые, краснокожие, пухленькие, худышки, высоченные, низенькие, брюнетки, блондинки, рыжие, фигуристые и не очень. Совсем молоденькие и в возрасте. На любой, даже самый утончённый вкус. Женщины отличались друг от друга, но тем не менее их объединяла поразительная, редко встречающаяся в природе красота. Замершие перед господином Хината фигуры внешне давали сто очков вперёд любой красавице, которой когда либо посчастливилось ступать по планете Земля.

Разумеется на плоском лице главы "Киёши" не отразилось никаких эмоций, но, судя по слегка расслабившейся спине господин Хината был доволен увиденным. Он зашёл в зал и стал прогуливаться между рядами красавиц. Те никак не реагировали на появление человека.

Сопровождающее лицо семенило сзади господина Хината, стараясь угадать невысказанные вслух вопросы директора.

-- Самые последние достижения роботехники. Выращенная из био-латекса кожа. Температурные датчики, пульс. Нервная система на одноэлектронных сверх проводниках. Головной компьютер обладает способностью подстраиваться под клиента и меняет поведение модели в зависимости от...

-- Подождите, - поднял сухую лапку господин Хината, - я сам попробую.

Он подошёл к миниатюрной японке. Одетая в красивое яркое кимоно девушка смотрела в никуда чёрными раскосыми глазками.

-- Модель-66А. Там у неё за мочкой уха... - шёпотом подсказало сопровождающее лицо.

Господин Хината нащупал за тёплым, совсем живым на ощупь ушком крошечную горошинку и легко надавил. Модель-66А тут же хлопнула двухсантиметровыми ресницами и поклонилась.

-- Мне очень приятно видеть господина, - точёная фигурка склонилась в уважительном поклоне, - если господину будет угодно, то я к его услугам.

Модель-66А подняла глаза на господина Хината и тот мог поклясться, что в глубине их разглядел живые, да-да живые(!) искорки. На смуглых щёчках с ямочками заалел лёгкий румянец смущения.

После полевых испытаний модели-66А, оставшийся очень довольным господин Хината подписал мультимиллиардный контракт с русско-китайской космической компанией "Космо-Янь", обеспечивающий космонавтов, planet-колонистов и farm-колонистов всем необходимым в их нелёгкой службе по покорению Великого Ничто.

 

Антон, опережая собственный радостный крик, ворвался в просыпающуюся "казарму" и помчался по коридору барабаня по дверям товарищей, таких же молодых и здоровых planet-колонистов как и он сам. Разделённая на отдельные комнаты и служебные помещения, супер современная и дорогая база на одной из лун Юпитера совсем не напоминала казарму - прозвище придумал повар, записной хохмач.

 

-- Ура, поправке три-Ц, ура, поправке три-Ц!!! - кричал Антон приплясывая с зажатой в поднятой руке бумажкой. Вокруг него начали собираться.

-- Короче, сижу я на "приёмнике" на случай получения последних новостей; у нас восемь минут времени лимита на "луче" осталось перед тем как мы зайдём за Юпитер, - рассказывал пребывающий в нездоровом возбуждении Антон, - и тут раз из "Космо-Яни" мессага зашла, - Антон не спеша стал разворачивать бумажку, - а там... - Антон ещё раз оглядел притихших товарищей. Каждого из присутствующих, - а там...

-- Не томи пока я из тебя твою новость сам не вынул, - хмуро поторопил Антона здоровяк Боря "Лось".

-- В общем, пацаны, жизнь налаживается, - перешёл к делу Антоха, - если до сегодняшнего дня федеральное правительство обязывало "Космо-Янь" бесплатно обеспечивать planet-колонистов(и разумеется нас в том числе) всем необходимым, то с поправкой три-Ц к списку "Потребности первого уровня planet-колонистов" добавлены наши сек-су-аль-ны-е, - Антон прочитал последнее слово по слогам, следя за реакцией слушателей, - наши сексуальные нужды! Во как!

-- И что? - не понял Валдис, - мы же и так вроде какие-то таблеточки пьём и здоровье вроде крепче...

-- Эх, ты, - махнул на него рукой Антон, - "таблеточки пьём", скажешь тоже. Вот теперь доказано, что, - Антон стал опять читать по написанному, - "американскими учёными было доподлинно доказано, что длительное воздержание planet-колонистов от сексуальных контактов негативно сказывается на их работе и психическом здоровье. В связи с вышесказанным все planet-колонисты находящиеся дольше шести месяцев...".

-- Так чего, нам теперь баб зашлют?! - в один голос выдохнули собравшиеся.

-- Ну не знаю... - Антон поморщился, - это уже слишком дорого выходит. Ну может десятерых на всех? Подробнее узнаем когда луч восстановится, - оптимистично закончил Антон, - пока связи не будет, а потом приходит грузоход с посылочкой..ля ля ля ля.....

-- Да, интересно, что там придумали наши космоЯновцы, - буркнул Боря "Лось" и все стали расходиться.

Время до прибытия беспилотного грузохода проходило довольно уныло. Колонисты, бросившие принимать таблетки-"бабозамениты"(а вдруг потом прибор не заработает?!), были угрюмы и неразговорчивы. Косо поглядывали и на Антона, который уж был не рад за то, что раскрыл товарищам секрет - а ну как ничего и не получится, корпорация "Космо-Янь", несмотря на жёсткий федеральный контроль, иногда грешила лёгкой(и не очень) недостачей.

Ожидание вещь малоприятная. Когда на радарах обозначилась лишь крохотная точечка грузохода все сто пятьдесят семь мужиков planet-колонистов, все без исключения, столпились в принимающем отсеке базы.

Тёмнолиловый прямоугольный параллелепипед беспилотника с золотой эмблемой "Космо-Янь" и надписями на русском и китайском пришвартовался. С шипением откинул борт.

Затем авто разгрузчик вырулил на площадку и поставил перед встречающими довольно большой ящик. Один.

Колонисты поддались вперёд в надежде на продолжение, но грузоход закрыл шлюз и провалился обратно в космос. В переди его ждали ещё многие и многие остановки.

-- Не понял, - удивлённо протянул Антон, - и это всё?

-- Сейчас мы их достанем, может там их всего несколько на всех? - предположил жилистый Гренландин.

Неприятно пшикнул вакуумный клапан и лицевая сторона ящика мягко откатилась. Всё пространство посылки было заполнено аккуратными прозрачными гнёздами. В каждом гнезде сидела курица. Обычная курица. Пёстренькая.

-- Что это значит? - спросил Седов, документалист-картограф. Никто ему не ответил.

-- Так я этого не оставлю! - в ярости Антон бросился в переговорную. У них оставалось ещё восемь минут связи. Не густо, но разрулить подобную чепуху хватит.

На экране зарябилось плохое изображение дежурного представителя "Космо-Янь". Связь была не ахти.

-- Вы что нам прислали? - заорал Антон. За его плечами толпились фигуры из коридора, - это что такое?! Женщины?

-- Колонист, не забывайтесь, - строго одёрнул Антоху дежурный, - "Космо-Янь" потратила очень значительную сумму на ваши низменные инстинкты.

-- Как это "низменные"? - замотал головой Антон, - а как же американские учёные, которые доподлинно доказали?

-- Вот, вот, "американские учёные", - недовольно забормотал космо-яновец, - пользуйтесь тем, что прислали. Могли бы вообще друг другом обойтись, - с этими словами дежурный "Космо-Янь" вынул компактную косметичку и начал красить губы. Антон с отвращением выключил связь.

Planet-колонисты бормоча ругательства потянулись кто куда.

-- А впрочем какая разница, э? - меланхолично заметил Гога Челидзе, - вот эта пеструшка такая энергичная, да....к тому же американские учёные....доподлинно доказали...

Через несколько минут из комнаты Гоги раздалось громкое кудахтанье.

Не прошло и недели как все курочки были пристроены. А с Валдисом жили даже две.

А в это время пожилая пара эстонских farm-колонистов, ожидающих ценный груз кур-несушек на одном из астероидов, в полном очешуении выгружала из доставленной грузоходом посылки дорогущих и отлично сработанных робошлюх компании "Киёши".

-- Витаутас, я не думаю, што они несут яйца? - спрашивала мужа морщинистая Аннели.

-- Поннесуут, поннесуут, - кивал ей в ответ Витаутас...

 

© Live Wrong

[Der Fliegende]

НЕУВЯЗОЧКА ВЫШЛА

 

однозначно доставку осуществляла "ПОЧТА РОССИИ" :biggrin:

[Гость Себастьян Козюлькин]

РОДНЯ

Марина меня в бок толкает. Спросонья ни*уя понять не могу.

- Чё такое?

- Забыла сказать, ко мне тут родители в гости собрались…

- Какие родители?

- Мои!

- Ну и куда их девать?

- Поживут пару недель в моей квартире, в музеи сходят.

- Музеи тоже у тебя в квартире?

- Дурак! В Эрмитаж сходят!

- Удачно, там как раз распродажа…

 

После того как Марина ушла на работу, на кухне разгорелся диспут.

- Старпёров нам не надо! – Кошка сразу заявила. – Свобода иниеб*т!

- Действительно, зачем нам лишние едоки? – Поддержала её собака.

- Да вы вдвоём за неделю жрёте больше, чем мы с Мариной за месяц! – Я попытался пойти в контратаку. – Кто под новый год всю колбасу сожрал? Пушкин?

- Х*юшкин!

И кошка ушла в комнату.

- Ну а ты что? Тоже, значит, боишься отощать, блокадница?

- Ну, как сказать, тут ведь не только еда, а в большей степени проблемы комфорта.

- То есть поп*здеть не получиться?

- Опять же таки и этот фактор.

- Слова то такие откуда?

- Книги читаю, телек смотрю…

- Да вас же кроме футбола и мормышек ваших ни хера не волнует?

- Уверен? А еда?

И собака тоже гордо покинула кухню.

 

Пошёл на работу злой как черт. На площадке встретился с соседкой.

- Здравствуйте! – Радостная такая.

Я тоже поздоровался. Всё-таки Санкт-Петербург за окном.

 

Пару слов об их семье. Муж у неё – спортсмен: то ли боксёр, то ли борец - не помню. Здоровенный, как книжный шкаф. Как-то (лифт был сломан) встретились на лестнице: я из магазина сумки пёр, пыхтя и потея, а он как палубный истребитель на форсаже мимо просвистел с двумя рулонами линолеума. Я тогда ещё охуел. Потом, тоже как-то, видел его во дворе: они с женой холодильник купили невъебенный (видимо жрёт он тоже как истребитель), грузчики понятное дело - «до подъезда». А ему похуй пыль, обхватил его как трелевочник и поволок к себе.

 

Теперь о соседке. Ничё так. Марину всё до***бывала, как, мол, у нас совместная жизнь получилась?

Чего-то она ей отгрузила такое, что теперь, когда соседка меня увидит - всё время улыбается. Естественно, когда мужа рядом нет. Тот с ней, видимо, строг.

А, вот ещё, важная деталь, она – блондинка. Причём такая, что в гараж только через автосервис въезжает.

 

- Мой уже ушёл, а у меня лампочка перегорела…

Вот чего она хочет? Попросить меня лампочку заменить, или сообщить, что мужа нет?

- Ну? – Я вопросительно смотрю на неё, ожидаю чего-нибудь более конкретного.

- Вы можете поменять?

- Мужа?

Она испугалась:

- Нет, зачем?

- Ну не знаю, на еде сэкономите…

Смотрит на меня, ни х***я не понимает, шучу я или нет.

- Ладно, где ваша лампочка?

- Там, на потолке.

Ясень-плесень, думаю, что не в голове у тебя лампочка.

Прошёл за ней в квартиру, попытался снять ботинки, но соседка запротестовала.

- У нас всё равно домработница убирает!

Ещё один мазок к портрету.

- Подождите, я лестницу принесу.

И пошёл к себе за стремянкой. Животные уже в дверях встречают.

- У неё муж боксёр! – Заботливо напоминает кошка.

- Знаю.

- Не боксёр, а борец! – Поправляет собака.

- Не важно, кто он, главное, чтоб последствий не было…

Тут я уже не вытерпел:

- Лампочка у неё перегорела!!!

- Слышали… - Кошка, закатив глаза, отвечает.

Я не стал ввязываться, взял лестницу из чулана и пошёл к соседке.

- Ой, я не знаю, где у нас лампочки хранятся. – Вдруг вспомнила она.

Конечно! – думаю про себя, - Откуда тебе знать!

Возвращаюсь к себе за лампочками.

- Чё, гондоны забыл? – Кошка подъё*ывает.

- Х*й забыл!!!

 

Иду опять к соседке. Молча залезаю (на стремянку), выкручиваю старую, вкручиваю новую лампочку. Эта дура свет не выключила, и мне по глазам как уебёт сто пятьдесят ват. Стою и сам на себя злюсь, тоже ведь мудило - мог бы и проверить! Этой – хоть ссы в глаза – всё божья роса.

- Ой, как теперь светло!

Я думал, она сейчас в ладоши захлопает. В дверях уже спрашиваю:

- А муж у вас боксёр?

- Нет. Он борьбой занимается!

- «Классик» или «вольник»?

- Не знаю, спрошу у него…

- Ну, до свиданья, тогда.

И я вышел. Пока ставил стремянку, подошла кошка.

- Ну, так «классик» или «вольник»?

- Тебе-то что?

- Интересуюсь в целях безопасности.

- Сплюнь.

На работу я почти не опоздал.

 

На следующий день, вечером, мы с Мариной поехали на вокзал. Встретили её родителей, проехались по городу с обзорной экскурсией. Я старался не вникать в беседу. Сплошные «лючки и парнички». Садоводы, бл***дь.

Дома родственнички недовольно покосились на животных.

- А что это у вас? – С претензией строго спросил Маринин отец. – Кошки-собаки в доме?

Кошка отпустила ему полный презрения взгляд и ушла, даже не обнюхивая.

«Ну, теперь п*здец тебе дедушка» - подумал я.

- Вы в моей квартире будете жить, а мы здесь. Животные вам не помешают. – Попыталась загладить потенциальный конфликт Марина.

- Всё равно, не дело! – Назидательно упорствовал старик.

Жена его укоризненно посмотрела на мужа, но промолчала.

 

За семейным ужином животные демонстративно отсутствовали. Я извинился перед всеми и прошёл в комнату.

- Ну, чё вы как не родные? – Шёпотом спрашиваю у них.

- Боюсь вступить в дискуссию. – Собака серьёзно отвечает.

- О чём с ними можно говорить? – Кошку понесло. – «Животные – не дело»! Ишь, блин, деловой!

- Ладно, потерпите пару недель, Марина ведь тоже переживает.

- Потерпеть мы, конечно, потерпим, - примирительно заверила собака, - Но пускай этот поборник чистоты не провоцирует.

- Попробую объяснить. – Пообещал я им.

 

Вернувшись к столу и прослушав получасовую лекцию о том, что «всё уже не так», я начал клевать носом. Потом вспомнил, что обещал «своим» урегулировать вопрос. - Иван Иваныч (забыл сказать, что Маринин отец – Иван Иванович, а мать – Екатерина Ивановна), я по поводу животных, они у меня очень чистоплотные и умные. Всё понимают.

Я выделил голосом «всё», чтоб надавить на подсознание, но Иваныч только закряхтел недовольно, как будто я ему на мозоль надавил. Екатерина Ивановна ответила за него: - Ваня у нас очень категоричен, а я животных люблю. Раз они у вас такие умные, вы им скажите, что со мной можно дружить. – И она засмеялась над своей шуткой.

Из коридора раздалась ободрительная возня, явно там живо обсуждали подслушанное. Ну, вроде как порядок с этим вопросом.

 

Оставив Марину с роднёй, я решил покемарить в кресле. В комнате уже работал телек. Кошка смотрела футбол. Правда, в одиночестве. Собака лежала у батареи на полу и читала «Старик и Море» переворачивая страницы языком.

- Молодец, не провалил миссию. – Подбодрила меня кошка, не отрываясь от экрана.

- Но дед всё равно потенциально опасен…- Задумчиво сообщила собака.

- Ну, мы его, если что, перевоспитаем! – Заверила кошара и тут же заорала: - Куда ты пас даёшь!? Я после валерьянки хвостом точнее отпасую!

Марина что-то крикнула из кухни, и я вернулся.

- Слушай, у нас на завтра совсем еды нет, не съездишь?

- Давай.

Я оделся, проверил ключи и деньги. Раз вечер пропал, хоть прокачусь перед сном. На лестнице столкнулся с выходящим из лифта соседом – борцом. Мы поздоровались кивками.

 

Ездил я часа два. Вернулся, думая, что все уже собираются спать. Но не тут то было. В прихожей меня встретила Марина с тряпкой в руке.

- Что стряслось? – подозрительно спросил я.

- Потоп! - И она умчалась в туалет.

Быстро раздевшись, я ворвался в комнату. Там сидели: Екатерина Ивановна, явно чем-то расстроенная, Иван Иванович – подозрительно испуганный, кошка – сияющее-ликующая. Я взглядом показал ей «на выход», надеясь, что это останется незамеченным. Та не спеша встала и, выгнув спину, продефилировала в коридор. Я прошёл в спальню. Там же сидела собака, уныло смотря в окно.

- Ну что тут у вас?

- Пенсия сральник сломала.

- То есть как это? – Я не понял даже сначала о чём речь.

- Расколол бачок и толчок, мудило, – продолжала кошка, - Хорошо ещё посрать не успел!

- Иван Иванович? Чем?!

- Да уж не х*ем, старенький ведь! Полез, проверять, какой у тебя инструмент в шкафчике, ну и выронил разводной ключ.

- Е*бическая сила!

- Эпическая, так культурнее. – Поправила меня собака и оптимистично подытожила. - Всё ещё только начинается…

- Сидите здесь, от греха.

 

Я бросился в туалет на подмогу Марине. Совместными усилиями мы быстро собрали всю воду в таз.

- Как же угораздило твоего папу? – Со злорадством начал я, когда авария была ликвидирована.

Марина расстроено махнула рукой, и я решил больше её не пытать, а примирительно чмокнул в щеку.

- Не расстраивайся, и объясни им, что мы теперь в твою квартиру «до ветра» будем ходить. Только заостри внимание, что животные тоже приучены к человеческим удобствам.

- Хорошо, и спасибо, что не злишься.

 

Пока я возился с тряпками, тазами и «не злился», Марина, по тихому, переправила семейство к себе. Когда я вынес осколки на помойку, стало уже совсем темно и мы, наконец, сели на кухне пить чай.

- Надолго они? – Как бы невзначай спросил я у Марины.

Кошка с собакой навострили уши.

- Я думаю на пару недель, может меньше.

И посидев ещё немного, она пошла в ванную. Потом ушла собака, и мы с кошкой остались вдвоём.

- У Марины в шкафчике над унитазом ничего тяжёлого нет? А то мы с завтрашнего дня запросто можем начать во двор срать ходить.

Я тяжело вздохнул и отправился спать.

 

Утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Открываю, и вижу соседа. Стоим смотрим друг на друга, тот наконец решил поздороваться:

- Я «вольник»…

Сказал бы сразу – «Я п*здец».

- ?

- За лампочку спасибо.

А у самого желваки играют.

- Ааа, – протянул я. – Пожалуйста. Перегорит – обращайтесь!

- А чё, так уж часто перегорают?

- Естественно, это ж обычная лампочка, если хотите, поменяйте на современные, скрученные такие, как внутриматочная спираль, те вечные как Фидель Кастро.

Бл*ха-муха, зря я про эту спираль. Напрягся богатырь.

- Хо-ро-шо. - По складам отвечает. Получилась поэма Маяковского какая-то.

Соседка выглядывает. Глаза уставшие - не выспалась, похоже. Ревнивый муж, наверное, всю ночь её в партер ставил. За лампочку мстил.

Не помню как уже, но закончили мы этот разговор, и я пошёл чистить зубы.

- Чего этот компрачикос хотел? – кошка спрашивает.

- А х*й его знает? Наверное, чтоб я его с «классиком» ненароком не спутал.

- Не забудь сегодня сантехнику купить.

- Шла бы ты телек зырить!

- Там профилактика, по всем каналам только «бой муравьёв».

- Кроссворд тогда отгадывайте.

- А вот это мысль!

И она ускакала.

 

Пока я собирался, собака вызвала сантехника на завтра. На сегодня все «короли говна и пара» были уже заняты.

Неужели ко всем родственники приехали? - вслух подумала собака.

Успев перехватить кружку кофе, я заглянул в комнату попрощаться.

Пиздобратия и вправду разгадывала кроссворд. Я быстро пробежал глазами вопросы.

О*уеть! Половина про рыбалку, половина про футбол! Один вопрос ваще е*анутый «Что объединяет рыбалку и футбол?».

 

На работе пришлось задержаться, и в магазин сантехники я ворвался перед закрытием.

- Унитаз нужен.

- Какой?

Не знаю, что хотел продавец: повы*бываться или он так шутил…

- Чтоб срать! - Рявкнул я.

После всех проблем дома, ещё и на работе мозгоклюи зае***али. Этот ещё тут. Хохмач бл***!

- Какой фирмы? – Видимо всё-таки продавец не шутил и не вы*бывался, но меня уже понесло:

- Бэнг энд Олафсон!

- Нет таких!

- Тогда вон тот, и всю требуху которая может понадобиться.

 

Вечером, когда как говорится «ничто не предвещало беды», Иван Иванович полез в конкретную за*упу. Проблема всплыла при попытке сходить всем табором в толчок.

- Зверей на улицу! – безапелляционно заявил он.

Я взглянул на Марину, та жестом попросила меня подождать минут пять, и удалилась на проработку.

 

- Дело принимает серьёзный оборот, мы же не ангелы, в конце концов. – Напомнила мне собака. Кошка была более лаконична:

- Команчи будут мстить!

Меня вдруг как-то резко это всё зае*ало, и я решительно направился в Маринину квартиру.

- Ни кошек, ни собак! – Пенс разорялся, аж на лестничной площадке было слышно.

Я вошёл, за мной гурьбой скакала группа поддержки, как пехота за танковым клином.

Марина с красными от расстройства глазами беспомощно развела руками.

- Попробуй ты убеди…

И ушла в нашу квартиру.

- Дедушка,- начал я вежливо, - Вы лишили нас санузла и теперь узурпировали запасной!

- Речь не о вас, а об этих! – Дед махнул рукой на «команчей».

- Они члены нашей семьи, такие же, как и вы, не надо устраивать скандал из ничего. Дед разнервничался, и схватился за стакан с водой.

Я хотел ещё что-то аргументировано изложить в устной форме, но меня опередили:

- А я ща ему в галоши насру, вот тогда по-другому запоёт.

Это могла сказать только кошка.

Дед как стоял, так и ё*нулся прямо со стаканом. Хорошо Екатерина Ивановна была в самой дальней комнате!

- Стакан не выронил, старой закалки человек. – Восхитилась собака.

А я бросился за нашатырём, хорошо запас есть, но на лестнице меня ждал «вольник».

- Такая нормально?

- Какая «такая»?

- Лампочка.

Я осознал, что всё это он произносит, крутя у меня перед носом этой ё*аной лампочкой.

Как будто мне в глаз её хочет вкрутить!

Пока я думал, что ему ответить, бежавшая «вторым темпом» кошка на ходу бросила:

- С дороги «протеин». Пона*бут же уродов!

Интересно, сколько же он весил? Потому что, когда он плашмя пизданулся об пол, дом ходуном заходил. Лежит как покойник со свечкой, только в место свечки – лампочка.

Х*ли говорить - хайтек. Я, реально, удивился, что лампочка при этом не разбилась.

Надо будет таких же купить, что-ли?

Тут же вспомнил, что совсем забыл об отдающем концы «Иваныче».

Найдя нашатырь, и, открыв его, на бегу отлил (нашатыря) немножко в ноздрю «вольнику». Тот подскочил как ракета из шахты, и, ошалело крутя головой, ломанулся к себе.

«Х*й с ним, объясню потом, что глюки из-за анаболиков», думал я, приводя в чувство старика.

Тот, открыв глаза, долго молчал.

- Ну, чего-нибудь скажите уже, сиси не мните… - Попросил я.

- Это правда?

- Что «это»?

- Она говорит?

- Вы о чём?

- О кошке, мне показалось, что она мне обещала в калоши насрать.

- Если не пустите в туалет, то вполне возможно, что вы угадали её желания.

- Пускай идут…

И дед, кряхтя, удалился.

 

Всё это время Марина была на балконе.

- Ну, как там? – с тревогой спросила она. – Что-то так грохнуло, я испугалась даже!

Я долго смотрел на неё, подбирая слова.

- «Наши» победили. – Успокоил я её.

- Как всегда?

- Как всегда!

 

(с)етевое

Изменено 13 июля 2011 пользователем Себастьян Козюлькин

[Гость Себастьян Козюлькин]

РЫЖИК

Жил был старенький-старенький дед, и было у него хозяйство, состоящее из четырёх кроликов и такого же старого, как сам дед, рыжего кота. Бабки не было - померла, и коротал дедужко отпущенный ему срок один-одинёшенек. Кот был старый, даже можно сказать - ветхий, свалявшийся пух, ободранные в боевых действиях уши, почти утраченные нюх и зрение. Практически ничего не ел и много спал, и на улицу выходил лишь по нужде.

 

В молодые годы коту сильно доставалось от деда, то за несанкционированное место для туалета, то на стол запрыгнет, то мышей не ловит. Уж не знаю, что кот думал о педагогических способностях деда, но дедужкино воспитание шло коту на пользу. Не смотря на то, что после каждой экзекуции бабка прижимала котишку (так она его звала иногда) к груди и успокаивала его поглаживая, с намерением загладить того до потери сознания. Дед не одобрял столь нежных порывов бабушки, но молчал. Так как очень её любил, а она, в свою очередь, очень любила пушистого рыжего сорванца.

 

Жизнь наладилась, кот слушался деда, ловил мышей и иногда крыс, а дед взамен не применял к коту репрессий. Вот так и жили два ветерана - дед, да кот. Так как дед понимал, что кот уже на заслуженной пенсии, то особых требований к нему не предъявлял. Кроме как уложить его себе на грудь, чтобы тот её погрел. Что кот с удовольствием и делал, свернувшись калачиком. А дед в такие моменты уходил в прошлое, воспоминаниями о своей бабушке. Ведь кот был её любимцем. Мышей дед ловил мышеловками. Но однажды, сжалившись над старым котом, решил побаловать его свежепойманной мышкой. Вынул её из мышеловки, принёс её в избу и положил перед котом. Кот долго нюхал её, чуть пошевелил её лапой, посмотрел внимательно на деда, потянулся и тихонечко мяукнув, попросился на улицу. Вот засранец, промелькнуло в голове старика, я ему мышей ловлю, а он морду воротит. Однако кота выпустил. Кота не было сутки, что было просто невиданным случаем, так как больше чем на час кот на улице не задерживался. Дед переживал. Но кот явился, как в старые добрые времена с мышью в оставшихся зубах. Положил её у порога, как делал это в своей кошачьей молодости, попил молока и лёг спать. Дед стоял столбом, смотря то на кота, то на принёсенную им мышь. Вспомнил, как вчера предлагал ему пойманную мышеловкой мышь, и, немного подумав, сказал спящему животному: - Рыжик, да я не это имел в виду...

©еть

[Гость Себастьян Козюлькин]

Рассказал один шахтер.

Случилось это в Кузбассе в 197**году. Еще молодым специалистом определили его в бригаду к пожилому прожженному шахтеру Митричу. Ничего особенного в его бригаде не было, кроме одного. Как-то во время смены, подрубили они крысиное гнездо. Крысу маму и всех крысенышей сразу поубивало, кроме одного. Митрич его выходил — кормил молоком из блюдца, когда тот по молодости прихварывал, растворял ему антибиотики в молоке.

После такой усиленной заботы на хорошем питании крысенок окреп, вырос и превратился в большего упитанного крыса по имени Ерёма. Ерёма прижился в бригаде, имел собственный паек, любил сало и свежий хлеб, и обедал по часам со всей бригадой.

Работали они на старой, еще довоенной, шахте, выбирая уголь почти у центра Земли. Однажды случилось во время смены ЧП — рванули пары метана, штольня почти на всем протяжении обвалилась, завалив проход метров на

200 вместе с шахтой подъемника. Нескольких горняков раздавило, как мух, остальные успели отскочить в глубь штольни.

Пришли в себя, стали подсчитывать шансы. Воздух просачивается, но из воды и запасов пищи на шесть человек только полфляги воды и три бутерброда, которые Митричу на обед положила жена. Спасателям для того, чтобы добраться до шахтеров понадобится не меньше месяца. В лучшем случае (не забывайте — 70-е годы, из всей спасательной техники — экскаватор и лопаты с отбойниками).

Все приуныли. Вдруг в темноте показались два крысиных глаза — Ерёма.

Посветили на него фонариком — крыс лежит на спине и машет лапками в сторону завала. Потом перевернулся, пробежал немного, опять на спину и машет. И так раза три. Зовет, что ли, - предположил один из горняков.

Делать-то нечего — пошли за ним.

Крыс, поняв, что люди идут за ним, более не переворачивался, залез на завал и исчез в щели. Шахтеры за ним. Сверху завала осталась щель, размером в аккурат, чтобы протиснуться самому габаритному.

Протиснулись. Метров через пять смотрят, взрывом покорежило стену штольни и открылся боковой проход. Залезли туда. В полный рост не встать, но на четвереньках можно. Крыс дождался пока последний шахтер не залезет в проход, и побежал дальше. Шестеро шахтеров на четвереньках — за ним. Проползли какое-то расстояние и уперлись в стену.

Эх, Ерёма, в тупик завел — резюмировал Митрич. Кто-то из шахтеров посоветовал переименовать его в Сусанина.

Давай назад, - приказал Митрич, еле перевернулся в штольне и пополз назад. Тут Ерёма прыгнул и вцепился в штанину Митрича, прокусив брезентовую материю и икру Митрича до крови. Так и висит на нем, задними лапами упирается. Митрич орет от боли. Но Ерёма его не выпускает.

А ведь он нам говорит — долбить надо, - догадался один из горняков, подполз к тупику и стал добить его молотком, оказавшимся при нем. Как только молоток стал вгрызаться в породу, Ерёма тут же отпустил Митрича и прилег рядом. Двоих самых худосочных отправили назад за инструментом и уже через час, сменяя друг друга, стали долбить породу. Отколотые пласты оттаскивали к завалу.

Как долго долбили, и сколько метров прошли никто не помнит. Когда сели аккумуляторы — долбили в темноте. Вымотались так, что работали как машины — без эмоций, на автомате.

Поэтому, когда молоток, прорубив породу, улетел в пустоту, никто не удивился, ни обрадовался.

Когда их, потрепанных, истощенных, но живых подняли на поверхность из соседней, заброшенной шахты, оказалось, что они продолбили шестьдесят метров за две недели, в то время как спасатели не могли до конца расчистить от обломков обвалившуюся шахту, которая еще два раза обваливалась, вынуждая начинать расчистку по новой.

А Ерёму Митрич забрал домой и с тех пор до самой своей крысиной смерти

Ерёма жил в индивидуальном доме и каждое утро жена Митрича лично меняла ему воду в поилке, сало и хлеб на все самое свежее.

Похоронили Ерёму в сделанном специально по этому случаю шахтеров из той бригады ящике из ценной породы дерева, а на могиле поставили крошечный гранитный камень с единственной надписью «Ерёме от 25 человек» (именно столько людей проживало на тот момент в семьях спасенной шестерки горняков).

Этот камень стоит там до сих пор.

©еть

[Гость Себастьян Козюлькин]

АМНЕЗИЯ

Когда просыпаешься с похмелья всегда присутствует неуловимо короткий миг, когда тебе хорошо. Это происходит в промежуток от пробуждения, до осознания того насколько сильно тебе сухо во рту. Потом приходит головная боль и осознание того, что ты выплыл из забытья не весь. Почему-то в забытьи остаются такие неважные детали, как, например, дорога домой накануне или, в случае очень удавшейся вечеринки, ФИО самого себя.

Василий Петрович всплыл из небытия в лучших традициях жанра, когда ФИО помнится, но относительно вечера накануне, старая тетушка Амнезия ехидно задает вопросы «А как вы попали к местожительству?», «Не нарушили ли вы вчера приличий» и вопрос века – «А чего вообще было вчера, а?».

Далее тетушка Амнезия с нескрываемым садизмом напомнила о сварливом характере супруги Василия Петровича и посоветовала не просыпаться еще хотя бы года полтора, чтобы неудовольствие супруги притупилось хоть немного. Василий Петрович, собирался было последовать этому вполне разумному совету, но осторожное покашливание в спальной нарушило его планы.

 

— Не так уж много я и выпил. – превентивно начал оправдываться Василий Петрович, не открывая глаз – Видимо водка была некачественной.

— Господин плохо себя чувствует? – сочувственно произнес голос супруги – Что я могу сделать для своего господина?

Явись Василию Петровичу тень отца Гамлета с таблеткой Алка-Зельцера, удивление было бы не таким сильным.

— Маш, ну... честное слово... — пробормотал Василий Петрович и открыл глаза – Я чего-то сам не заметил...

И осекся. Супруга стояла при полном параде, в лучшем платье и боевом раскрасе косметики, с подносом в руках.

— Не угодно будет господину позавтракать? – спросила тихо супруга.

«Не сплю же я!» — подумал Василий Петрович – «Точно не сплю. Что происходит, а?»

— Маш, я... Я... Ты подносом не кидай, ладно? Я ... я вчера что-то тебе сказал не то? Ты прости. Это не я был. Это водка.

— Господин недоволен мною? – с тревогой спросила супруга – Унести завтрак?

— Маш, я больше не буду! — выпалил Василий Петрович неожиданно для самого себя. – Больше – ни капли алкоголя. Дай мне еще шанс, а?

— Как будет угодно господину. – поклонилась супруга. – Прикажете подать халат?

— Маш, ну чего ты, а? – Василию Петровичу становилось все неуютнее и неуютнее – Не устраивай мне тут спектаклей!! Подумаешь – напился... Кто не пьет, а? Я ж нечасто пью.

— Вы самый лучший! – поклонилась супруга еще раз – Я понимаю – вы расслабились вчера. Я только беспокоюсь о самочувствии моего господина.

— Прекрати, а? Чего случилось-то? – взвыл Василий Петрович.

Супруга положила поднос, бухнулась на колени и вмолилась:

— Что я делаю не так, господин? Мне уйти?

— Мааааш. Ну скажи? Я тебе вчера чего-то наговорил? Я прошу прощения! Я виноват! Прости!

— За что господин просит прощения? – удивилась с колен супруга. – Что не устраивает господина?

— Ну это... завтрак, господин – попытался было сформулировать Василий Петрович, но не смог.

«А что меня действительно не устраивает, а?» — подкралась мысль – «Может пусть так и будет, а?». Фантазия услужливо нарисовала яркую картину отношений «господин-служанка».

— Ну что ж. – решился Василий Петрович – Раз уж так... Господина все устраивает. Господин желает на завтрак апельсиновый сок и таблетку цитрамона! А яичницу господин не желает!

— Господин разрешит своей рабыне съесть эту яичницу или прикажет выбросить ее? – спросила новоявленная служанка.

— Можешь съесть! – великодушно разрешил Василий Петрович – Но сначала расскажи в деталях, что было вчера! Я приказываю!

— Господин вчера пришел навеселе. – без деталей рассказала супруга.

— И что?

— И все. – поклонилась супруга.

— Уйди отсюда. – устало сказал Василий Петрович.

— Оставить завтрак господину? – уточнила супруга

— Господин желает завтракать на кухне! – важно произнес Василий Петрович.

Супруга вынесла поднос и прикрыла дверь за собой. Василий Петрович набрал номер:

— Алло? Мама? – начал он разговор – Вам Машка не звонила, не жаловалась на меня?

— Нет. – удивилась теща – А на что ей жаловаться?

— Ну это... Вы только не ругайтесь...– завилял Василий Петрович – Я вчера пьяный пришел домой...

— С чего это я буду ругаться на вас, Василий Петрович, по таким пустякам? Вы – мужчина. Имеете право расслабиться. – заверила теща и вдруг встревожилась – Я надеюсь Маша не посмела вам сделать замечание? Я приношу свои извинения за нее вам. Я поговорю с ней, если хотите. Вы только не сердитесь на нее!

— Да вы все сговорились что ли? – заорал в трубку Василий Петрович.

— Простите меня, Василий Петрович, если я расстроила вас. – эхом ответила теща.

Василий повесил трубку и сел на кровати, с ненавистью глядя на телефон. На столь откровенную ненависть телефон ответил звонком.

— Мама, вы простите, я погорячился немного. Я не должен был на Вас кричать. – быстро сказал Василий Петрович.

— Здравствуйте, Василий Петрович. – шепнул ласково в трубке голос начальника Василия Петровича. – Ошиблись, с кем не бывает. Я звоню, чтоб спросить вас о самочувствии. Как ваше самочувствие?

— Спасибо, неплохо. – ответил Василий Петрович.

— Очень рад за вас. – ответило начальство – Можете не торопиться на работу, если вам нужно.

— Я уволен? – ужаснулся Василий Петрович

— Хахаха. Теперь вижу, что неплохо у вас самочувствием. – рассмеялись на том конце провода – Раз уж чувство юмора на месте. Рад, что у нас кабинеты по соседству отныне. Приезжайте – коньячком поправимся. Могу за вами прислать машину, если нужно.

— Спасибо. Я сам доберусь.

Василий Петрович повесил трубку и закричал, обращаясь к стенам:

— Твою мать!!! Что вчера было-то? ЧТО?!!

— Не скажу! – мерзко хихикала тетушка Амнезия – Алкаш!! Пропойца беспамятный!!!

 

© frumich

[Гость Себастьян Козюлькин]

Ты когда-то имела слышать за формистер в бейцах?

 

Беня подозрительно посмотрел в тарелку, вяло повёл причудливой ложкой по поверхности супа и одарил официантку хмурым взглядом.

- Да.. Тут вам не Одесса.. Мамочка, шо это такоэ там есть и кто это станет кушать без приставить пистолета ему до лба?

- Вот из ит, моми? - моментально перевёл полиглот Додик, - Ху ит ит иф нот шут иф нот ит ит?

Тайка сначала заулыбалась, но после слова "шут" втянула голову в плечи, побледнела и пролепетала:

- Том-ям, традишынал тай суп. Фор мистер.

- Беня, это вам том-ям. Традиция такая, - перевёл Додик, - С формистером. Специя такая.

- Не знаю за формистер, Додик, но перец тут разлёгся таким шикарным слоем, шо Жора из батискафа отдаст полжизни шоби пена в его пиве лежала на такой же фасон... - Беня перевёл взгляд на официантку, - Мамочка, это ваш местный харчо? А шо за фауну в туда ложат?

- Моми, из анимал ин ды суп? - перевёл вопрос Додик и добавил, - В харчо смотри, краля, а не мине в портрет, а то я млею и забываю думать за нить беседы. Беня, нет ты скажи или эти тайские морковки таки да крутят мине голову!

- Корейские морковки крутят тибе живот, тайские морковки крутят тибе голову, а ты через это крутишь мине сам знаешь оба шо и между где, - философски заметил Беня, - Таки ты одесская морковка, Додик. Теперь возьми свою голову в руки и уже выясни, шо там прячется под перцем-формистером.

- Анимал ин суп? - напомнил официантке Додик.

- Ноу хэв энимал ин суп! - поклялась та, - Коконат милк йес, коконат ноу энимал. Шримпс хэв йес.

- Беня, - начал Додик, - Значит в там плавает...

- Я понял, - отмахнулся Беня, - Молоко с рачками в перце... Мама дорогая, мамочка, вы шо же, хочете шоби мой живот совсем ходил на нет через этот ваш бешеный тайский харчо?! Додик, дай мине в другой раз советы этого туристического поца Гриши, шо надо кушать в этой дыре. Второй наугад и если мине обратно принесут очередную местную отраву, так нехай Гриша готовится к самому дешёвому путешествию за весь свой жизнь. За ноги и на кладбище.

Додик раскрыл саквояж и вытащил оттуда толстую пачку машинописных листов. Некоторое время он перебирал страницы, потом вытянул одну, озаглавленную "Шо таки да кушать в Таиланде", с тремя последующими строчками. Её Додик торжественно вручил Бене.

- И шо, всё? - прищурился тот, - Эта паршивая бумажка и есть всех рекомендаций до местной кухни?! Слушай, Додик, мне становится думать, шо туристический поц Гриша не такой таки поц...

- Ну так ещё бы, - легко согласился Додик, - Об умерших либо хорошо, либо нишо.

- Та я не к тому. А наоборот, к тому шо один листик с тремя предложений это заявка на долгую старость. Меню того, шо можно кушать шоби продолжать быть живым в китайской ресторации мадам Дины помещается в двух слов. "Нишо! Низашо!" Ладно, читай рекомендаций.

Додик проводил официантку ласковым взглядом и принялся читать:

- Значит усопший на будущей неделе поц Гриша, который не поц, а маэстро, обратно рекомендует кровь из носу кушать суп том-ям потому шо в туда ложат дико много перца...

- Формистера.. - наставительно поправил Беня.

- Ну да.. - согласился Додик, - ... шо становится полным смерть для инфекций, как в животе, так и ниже. Поэтому ходить в массаж Гриша говорит только после супа.

- Ну и кто сказал, шо тут вам не Одесса? - хмыкнул Беня, - Мама вечно говорит тот же самый мысль. "Беня, сначала думай за покушать суп, потом думай за половых глупостей, иначе ты сдохнешь через истощения желудка еще до получения удовольствий на свою голову".

 

- На второе, - продолжил Додик, - Маэстро говорит кушать..

- Ша! - Беня схватил приятеля за локоть и показал на проходящую мимо официантку, - Шо там она понесла, вон то, беленькая кучка?!

- Эй, скузьма! - среагировал Додик, заставив тайку нервно обернуться, - Ходи бегом ком чугеза то ми! Вот из ит?

Официантка подошла и опустила поднос так, чтобы Додик мог видеть беленькую кучку.

- Дыс из райс крэкер, - сообщила она.

- Крэкер? - подозрительно осведомился Додик, - Их вэйс.. Маца, шо ли.. Формистер?

- Ноу, ноу фор мистер, - девушка покачала головой, потом дернула подбородком куда-то в сторону, - Фор мадам. Дифирент кастумэр!

- Беня, местную мацу с формадамом будешь? Какой-то портной в том углу заказал, - Додик понюхал кучку на подносе, - Пахнет безобидно. И пивка, да?

- Это вместо супа? Маца с пивом? - возмутился Беня, но тут же остыл, - Да, тут вам не Одесса, это подтвердит даже безвременно почивший Гриша... Заказывай.

 

После обеда Додик потащил Беню в массажный кабинет.

- Ой, оно нам надо? - вяло протестовал тот.

- Беня, а шо ты скажешь людям, когда они случайно обязательно захочут знать или ты был в Таиланде? - убеждал его Додик, - Ты шо, скажешь людям за мацу, шоби вся Одесса с тебя смеялась? Сидай уже сюдой и суй ноги до таза! Ты скажешь людям за массаж, это таки да будет красиво и они будут рыдать от зависти.

- Йес, йес, - защебетала подскочившая массажистка, намыливая Бенины ступни, - Традишынал тай массай фор мистер!

- А вот этого не надо! - Беня содрогнулся, отдернул ноги, показал тайке кулак и вообще перешёл на иностранный, - Ноу традишынал или я тибя саму изведу на формистер.

- Оил массай? - предложила та, - Фут массай? Спешыл массай? Боди ту боди? Ням-ням?

- И кормить тоже не надо, кушали мы уже этих ваших марципанов, - отмахнулся Беня, - Додик, эти люди больные на всю голову через их любовь до перца.

- Ням-ням, Беня, на местной фене это совсем не то, шо так радует желудок, - объяснил полиглот Додик, листая рекомендации, - а совсем даже то, за шо добрые ляли с Таможенной площади получили своих чудесных языковых репутаций.

- Ляля.. - Беня поморщился и машинально потер щеку. Потом вторую, - Слушай, Додик, не напоминай, я тибя умоляю. И так всю дорогу ойц на ойце. Даже не хочется воображать за этот твой ням-ням..

- О, ням-ням? - радостно заулыбалась массажистка и принялась мягко, но настойчиво стаскивать с Бени брюки, - Ням-ням йес, чип-чип! Фор мистер!

- Совсем малохольные! - Беня рывком натянул брюки почти до подмышек, - Даже это они делают с перцем?! Додик, даже ЭТО?! Ходим отсюдова.

- Тут вам не Одесса, - пожал плечами тот, - Я так имею понимать, шо скоро покойный маэстро Гриша теперь обратно поц?

 

Вечером Беня и Додик гуляли по ночному базару. Додик беззастенчиво разглядывал таек, Беня безразлично скользил взглядом по товарам и откровенно грустил.

- Беня, дорогой, - приобнял того Додик, - Потеряй уже этот вид на море и обратно, смотри сколько тут всего красивого!

- И допустим почем они хочут за вот этот откровенный халатик? - мрачно спросил Беня, указывая на один из многочисленных прилавков.

Додик перекинулся парой коротких фраз с продавцом.

- В родной валюте, как на Привозе за потрогать, - сообщил он, - Или как у пана Яши за посмотреть через витрину.

- Так дёшево? - Беня брезгливо потрогал халат.

- А шо ты хотел? С-под Европы мастырят, - заметил Додик.

- Это на Привозе с-под Европы мастырят, - авторитетно опроверг Беня, - А местный фуфель мастырят с-под Привоза. Это ж просто стыд и срам покупать таких вещей близким людям. Заплати ему за халатик и делаем ноги спать.

- Так стыд же и срам же, - не понял Додик, - Соне?! Или вообще, не дай бог, мам...

- Та ты шо, сбрендил?! - Беня даже задохнулся от возмущения, - Вот тибе две дули оптом-гоптом! Это презент для вдовы туристического поца Гриши.

 

Беня сидел на веранде, потягивая шампанское из горлышка бутылки. Рыжеволосая Соня устроилась рядом, положив голову на его плечо, и чистила револьвер

- Так шо за Таиланд, Беня? - вдруг спросила она, - Какое оно из себя?

- Таиланд? - Беня элегантным щелчком отправил сигару в ведерко со льдом, - Гуля моя, это вам не Одесса, или не зови миня больше Беней. Дупель пусто и голый вассер в одной лампаде, с кучей перца. Как говорил покойный туристический маэстро Гриша по другому поводу, "дрэк мит пеппер"..

- Зато всюду биксы? - как бы безразлично поинтересовалась Соня.

- Кто тудой смотрел? - невозмутимо сказал Беня, пожимая плечами, - Это Додик у нас пифагор по морковкам. А я имел думать только за тибя, масик. Скоренько ходи до спальни, я рядом сбоку. Ты когда-то имела слышать за формистер в бейцах?

©етевое

[Айша]

Заколдованная буква.

 

Недавно мы гуляли во дворе: Аленка, Мишка и я. Вдруг во двор въехал грузовик. А на нем лежит елка. Мы побежали за машиной. Вот она подъехала к домоуправлению, остановилась, и шофер с нашим дворником стали елку выгружать. Они кричали друг на друга:

– Легче! Давай заноси! Правея! Левея! Становь ее на попа! Легче, а то весь шпиц обломаешь.

И когда выгрузили, шофер сказал:

– Теперь надо эту елку заактировать, – и ушел.

А мы остались возле елки.

Она лежала большая, мохнатая и так вкусно пахла морозом, что мы стояли как дураки и улыбались. Потом Аленка взялась за одну веточку и сказала:

– Смотрите, а на елке сыски висят.

«Сыски»! Это она неправильно сказала! Мы с Мишкой так и покатились. Мы смеялись с ним оба одинаково, но потом Мишка стал смеяться громче, чтоб меня пересмеять.

Ну, я немножко поднажал, чтобы он не думал, что я сдаюсь. Мишка держался руками за живот, как будто ему очень больно, и кричал:

– Ой, умру от смеха! Сыски!

А я, конечно, поддавал жару:

– Пять лет девчонке, а говорит «сыски»… Хаха-ха!

Потом Мишка упал в обморок и застонал:

– Ах, мне плохо! Сыски…

И стал икать:

– Ик!.. Сыски. Ик! Ик! Умру от смеха! Ик!

Тогда я схватил горсть снега и стал прикладывать его себе ко лбу, как будто у меня началось уже воспаление мозга и я сошел с ума. Я орал:

– Девчонке пять лет, скоро замуж выдавать! А она – сыски.

У Аленки нижняя губа скривилась так, что полезла за ухо.

– Я правильно сказала! Это у меня зуб вывалился и свистит. Я хочу сказать «сыски», а у меня высвистывается «сыски»…

Мишка сказал:

– Эка невидаль! У нее зуб вывалился! У меня целых три вывалилось да два шатаются, а я все равно говорю правильно! Вот слушай: хыхки! Что? Правда, здорово – хыхх-кии! Вот как у меня легко выходит: хыхки! Я даже петь могу:

Ох, хыхечка зеленая,

Боюся уколюся я.

Но Аленка как закричит. Одна громче нас двоих:

– Неправильно! Ура! Ты говоришь хыхки, а надо сыски!

А Мишка:

– Именно, что не надо сыски, а надо хыхки.

И оба давай реветь. Только и слышно: «Сыски!» – «Хыхки!» – «Сыски!».

Глядя на них, я так хохотал, что даже проголодался. Я шел домой и все время думал: чего они так спорили, раз оба не правы? Ведь это очень простое слово. Я остановился и внятно сказал:

– Никакие не сыски. Никакие не хыхки, а коротко и ясно: фыфки!

Вот и всё!

 

© Виктор Драгунский, "Денискины рассказы".

Изменено 28 августа 2011 пользователем Айша

[Der Fliegende]

Заколдованная буква.

 

кайииииииф) сразу детство вспомнил