Декаданс в мировой литературе.

[Афина]

С. Малларме

Явление (Перевод М.Миримской)

Луна печалилась. В цветочной тишине

Водили ангелы по умершей струне,

И скрипки плакали под грустными перстами

Слезами белыми в лазури над цветами.

Благословенный день, твой первый поцелуй!

Моя мечтательность, не надо, не волнуй

Меня тем запахом печали без досады,

Плодами памяти из ангельского сада,

Тем урожаем грез, что сердце собрало.

Я шел потупя взгляд, а солнце свет лило

На камни мостовой, как вдруг тебя заметил

С сияньем в волосах. О, как горяч и светел

Был капор из лучей, ажурно-вырезной!

И мне припомнилось, как фея надо мной

В счастливых детских снах склонялась у постели

И хлопья белых звезд из-под руки летели.

 

Наказанный паяц (Перевод В.Портнова)

Озера глаз моих пьяны старинной болью:

О, как преобразить проклятого шута,

Который копоть ламп размазывал у рта?

Я пробиваю холст - и выхожу на волю.

 

Движеньем рук и ног к волнистому раздолью

Толкаю Гамлета постылого! Чиста

И девственна моя могильная плита:

Под ней исчезну я, омытый влажной солью.

 

Но в золотой цимбал ударил цимбалист,

И солнце обожгло того, кто свеж и чист,

И нагота его осталась без покрова.

 

Я брезгал кожею, прогорклой в час ночной,

Корой густых румян - всем, что ни есть святого, -

И смыл защитный слой водою ледяной.

 

Ужас (Перевод М.Миримской)

Не тела твоего хочу, о воплощенье

Всех мировых грехов. Зачем мне вызывать

В нечистых волосах печальное смятенье,

Коросту этих губ мне скучно целовать.

 

Хочу я только сна, лишь сна без сновидений

В жару твоих перин, не знающих стыда.

Неверная, ты дать не сможешь наслаждений,

Сама мертвее тех, кто сгинул навсегда.

 

И все же, потеряв былое благородство,

Изломанный, как ты, бесплодный и пустой,

Я сердце нахожу, что рвется добротой

Сквозь каменную грудь под саваном уродства.

И я стремлюсь к тебе, кляня свой дом и тьму:

Так страшно умереть в постели одному!

[Афина]

Актуально.

 

Шарль Бодлер.

Осенняя мелодия.

Мы скоро в сумраке потонем ледяном;

Прости же, летний свет и краткий и печальный;

Я слышу, как стучат поленья за окном,

Их гулкий стук звучит мне песней погребальной.

 

В моей душе - зима, и снова гнев и дрожь,

И безотчетный страх, и снова труд суровый;

Как солнца льдистый диск, так, сердце, ты замрешь,

Ниспав в полярный ад громадою багровой!

 

С тревогой каждый звук мой чуткий ловит слух;

То - эшафота стук... Не зная счета ранам,

Как башня ветхая, и ты падешь, мой дух,

Давно расшатанный безжалостным тараном.

 

Тот монотонный гул вливает в душу сон,

Мне снится черный гроб, гвоздей мне внятны звуки;

Вчера был летний день, и вот сегодня - стон

И слезы осени, предвестники разлуки.

Изменено 15 сентября 2013 пользователем Соль88

[Айша]

Я добавлю своих любимых:

 

Эмиль Верхарн. Мир

 

Мир состоит из звезд и из людей.

 

Там, в высоте,

Спокон веков, таинственно далеких,

Там, в высоте,

В садах небес, роскошных и глубоких,

Там в высоте,

Вкруг солнц, бесчисленных и сходных

С огнистым улеем, там, в высоте,

В сверкании пространств холодных,

Вращаются, впивая дивный свет,

Рои трагических планет.

 

Неведомо когда,

Как рою пчел, им жизнь дала звезда,

И вот они летят - пылинки мира -

Среди цветов и лоз, в садах эфира;

И каждая из них, свой вечный круг чертя,

Сверкая в тьме ночной, а днем в лучах сокрыта,

Уйдя далёко, вспять бежит своей орбитой

И к солнцу-матери влечется, как дитя.

 

Там, в белой немоте, есть строй неколебимый

В движенье яростном тех золотых шаров

Вокруг костра огня, вокруг звезды родимой, -

В круговращении неистовом миров!

Что за чудовищность бессчетных порождений!

Листва из пламени, кустарник из огней,

Растущий ввысь и ввысь, живущий в вечной смене,

Смерть принимающий, чтоб вновь пылать ясней!

Огни сплетаются и светят разом,

Как бриллианты без конца

На ожерелье вкруг незримого лица,

И кажется земля чуть видимым алмазом,

Скатившимся в веках с небесного лица.

 

Под цепким холодом, под ветром тяжко влажным

В ней медленно остыл пыл буйного огня;

Там встали цепи гор, вершины леденя;

Там ровный океан взвыл голосом протяжным;

Вот дрогнули леса, глухи и высоки,

От схватки яростной зверей, от их соитий;

Вот буря катастроф, стихийный вихрь событий

Преобразил материки;

Где бились грозные циклоны,

Мысы подставили свои зубцы и склоны;

Чудовищ диких род исчез; за веком век

Слабел размах борьбы - ударов и падений, -

И после тысяч лет безумия и тени

Явился в зеркале вселенной человек!

 

Явился господином,

Меж всех земных существ единым,

Стоявшим прямо, к небу поднимавшим очи.

Земля, ее и дни и ночи,

Пред ним распростирала круг

С востока к западу и с полночи на юг,

И первые полеты первых мыслей

Из глуби человеческой души

Державной,

Взнесясь в таинственной тиши,

Незримыми гирляндами повисли.

 

Мысли!

Их яростный порыв, их пламень своенравный,

Их ярость алая, аккорд багряный их!

Как там, на высоте, меж облаков седых,

Горели звезды, так они внизу сверкали;

Как новые огни, неслись к безвестной дали,

Всходя на выси гор, на зыбях рек горя,

Бросая новое всемирное убранство

На все моря

И все пространство.

 

Но чтоб установить и здесь согласный строй,

В их золотом и буйственном смятенье,

Как там, на высоте, да, как и там, вдали,

Священной чередой,

Как солнц небесных повторенье,

Возникли гении меж расами земли.

 

С сердцами из огня, с устами как из меда,

Они вскрывали суть, глася в среде народа,

И все случайные полеты разных дум,

Как улей, собирал их озаренный ум,

И тяготели к ним приливы и отливы

Исканий пламенных, разгадок горделивых;

И тень прислушалась, впивая их слова;

Дрожь новая прошла по жилам вещества:

Утесы, воды, лес почувствовали нежно,

Как дует ветер с гор иль ветерок прибрежный;

Прибой возжаждал плясок, листок обрел полет,

И скалы дрогнули под поцелуем вод.

Все изменилося до глубины заветной -

Добро, зло, истина, любовь и красота;

Живыми нитями единая мечта

Соединила все в покров души всесветной,

И мир, откуда встал невидимый магнит,

Признал закон миров, что в небесах царит.

 

Мир состоит из звезд и из людей.

 

Эдгар Аллан По. Линор

 

О, сломан кубок золотой! душа ушла навек!

Скорби о той, чей дух святой - среди Стигийских

рек.

Гюи де Вир! Где весь твой мир? Склони свой темный

взор:

Там гроб стоит, в гробу лежит твоя любовь, Линор!

Пусть горький голос панихид для всех звучит бедой,

Пусть слышим мы, как нам псалмы поют в тоске

святой,

О той, что дважды умерла, скончавшись молодой.

"Лжецы! Вы были перед ней - двуликий хор теней.

И над больной ваш дух ночной шепнул:

Умри скорей!

Так как же может гимн скорбеть и стройно петь о той,

Кто вашим глазом был убит и вашей клеветой,

О той, что дважды умерла, невинно-молодой?"

_Peccavimus_: но не тревожь напева похорон,

Чтоб дух отшедший той мольбой с землей был

примирен.

Она невестою была, и Радость в ней жила,

Надев несвадебный убор, твоя Линор ушла.

И ты безумствуешь в тоске, твой дух скорбит о ней,

И свет волос ее горит, как бы огонь лучей,

Сияет жизнь ее волос, но не ее очей.

"Подите прочь! В моей душе ни тьмы, ни скорби нет.

Не панихиду я пою, а песню лучших лет!

Пусть не звучит протяжный звон угрюмых

похорон,

Чтоб не был светлый дух ее тем сумраком смущен.

От вражьих полчищ гордый дух, уйдя к друзьям,

исчез,

Из бездны темных Адских зол в высокий мир

Чудес,

Где золотой горит престол Властителя Небес".

(1901)

Перевод К. Бальмонта

 

Изменено 11 мая 2014 пользователем Айша