Доклад Комиссии ГКО тов. Сталину от 11 апреля 1944 г.

[Чебур]

Доклад Комиссии ГКО тов. Сталину

 

11 апреля 1944 г.

 

№ М-715

 

По приказу Ставки Верховного Главнокомандования Чрезвычайная Комиссия в составе члена ГКО тов. Маленкова (председатель), генерал-полковника Щербакова, генерал-полковника Штеменко, генерал-лейтенанта Кузнецова и генерал-лейтенанта Шимонаева провела работу штаба Западного фронта и на основании этой проверки установила следующее:

 

НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНЫЕ БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА ПОСЛЕДНИЕ ПОЛГОДА

 

Начиная с 12 октября 1943 года по 1 апреля 1944 года Западный фронт под командованием генерала армии Соколовского на оршанском и витебском направлениях провел одиннадцать операций, а именно:

 

Оршанская операция 12–18 октября 1943 г.

Оршанская операция 21–26 октября 1943 г.

Оршанская операция 14–19 ноября 1943 г.

Оршанская операция 30 ноября — 2 декабря 1943 г.

Витебская операция 23 декабря 1943 г.— 6 января 1944 г.

Богушевская операция 8–24 января 1944 г.

Витебская операция 3–16 февраля 1944 г.

Частная операция на оршанском направлении 22–25 февраля 1944 г.

Витебская операция 29 февраля — 5 марта 1944 г.

Оршанская операция 5–9 марта 1944 г.

Богушевская операция 21–29 марта 1944 г.

 

Все эти операции закончились неудачно, и фронт поставленных Ставкой задач не решил. Ни в одной из перечисленных операций не была прорвана оборона противника, хотя бы на ее тактическую глубину, операция заканчивалась в лучшем случае незначительным вклинением в оборону противника при больших потерях наших войск.

 

Наступление на оршанском направлении 12–18 октября закончилось вклиниванием на 1–1,5 километра. Наши потери: убитых — 5858 человек, раненых — 17 478 человек. Всего −23 336 человек.

 

Наступление на оршанском направлении 21–26 октября — продвижение от 4 до 6 километров. Наши потери: убитых — 4787 человек, раненых — 14 315 человек. Всего — 19 102 человека.

 

Наступление на оршанском направлении 14–19 ноября — продвижение от 1 до 4 километров. Наши потери: убитых — 9167 человек, раненых- 29 589 человек. Всего — 38 756 человек.

 

Наступление на оршанском направлении 30 ноября — 2 декабря — вклинение от 1 до 2 километров. Наши потери: убитых — 5611 человек, раненых — 17 259 человек. Всего — 22 870 человек.

 

Наступление на витебском направлении 23 декабря — 6 января — продвижение на 8–12 км. Противник отошел на ранее подготовленный рубеж. Наши потери: убитых — 6692 человека, раненых — 28 904 человек. Всего 35 596 человек.

 

Наступление на богушевском направлении 8–24 января — вклинение на 2–4 километра. Наши потери: убитых — 5517 человек, раненых — 19 672 человека. Всего — 25 189 человек.

 

Наступление на витебском направлении 3–16 февраля — продвижение на 3–4 километра. Наши потери: убитых — 9651 человек, раненых- 32 844 человека. Всего — 42 495 человек.

 

Частичная операция на оршанском направлении 22–25 февраля никакого результата не дала. В эту операцию части 52-го Укрепленного района сами попали в окружение, и с большими потерями было восстановлено первоначальное положение. Наши потери: убитых −1288 человек, раненых — 4479 человек. Всего — 5767 человек.

 

Наступление на витебском направлении 29 февраля — 5 марта — продвижение от 2 до 6 километров. Наши потери: убитых — 2650 человек, раненых — 9205 человек. Всего — 11 855 человек.

 

Наступление на оршанском направлении 5–9 марта — успеха не имело. Наши потери: убитых — 1898 человек, раненых — 5639 человек. Всего — 7537 человек.

 

Наступление на богушевском направлении 21–29 марта- вклинивание от 1 до 3,5 километров. Наши потери: убитых — 9207 человек, раненых — 30 828 человек. Всего — 40 035 человек.

 

В этих безрезультатных операциях в период с 12 октября 1943 г. по 1 апреля 1944 г. только на участках активных действий фронт понес потери убитыми — 62 326 человек, ранеными — 219 419 человек, а всего убитыми и ранеными — 281 745 человек. Если к этому добавить потери на пассивных участках фронта, то за период с октября 1943 г. по апрель 1944 г. Западный фронт потерял — 330 587 человек. Кроме того, за это же время из войск Западного фронта в госпитали поступило — 53 283 человека больных.

 

В указанных выше операциях с октября 1943 по апрель 1944 г. Западный фронт израсходовал очень большое количество боеприпасов, а именно: 7261 вагон. За год же, с марта 1943 г. по март 1944 г., фронт израсходовал 16 661 вагон боеприпасов. За это же время, т. е. за год. Белорусский фронт израсходовал — 12 335 вагонов, 1-й Украинский фронт — 10 945 вагонов. 4-й Украинский фронт — 8463 вагона, и каждый из остальных фронтов израсходовал боеприпасов меньше перечисленных фронтов. Таким образом, Западный фронт израсходовал боеприпасов гораздо больше любого другого фронта.

 

Безуспешные действия Западного фронта за последние полгода, большие потери и большой расход боеприпасов объясняются не наличием сильного противника и непреодолимой обороны перед фронтом, а исключительно неудовлетворительным руководством со стороны командования фронта. Западный фронт при проведении всех операций всегда имел значительное превосходство в силах и средствах перед противником, позволяющее безусловно рассчитывать на успех.

 

По отдельным операциям соотношение в силах выглядит следующим образом:

 

Оршанская операция 12–18 октября 1943 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 19 стрелковых дивизий, из них в 1-м эшелоне — 8 сд, во 2-м эшелоне — 11сд; танковый корпус, кавкорпус, 12 артиллерийских бригад, 20 артполков РГК, 3 танковые бригады, 6 танковых и самоходных полков. Всего было танков — 134. Артиллерийская плотность от 150 до 200 стволов на 1 км фронта.

 

Силы противника. Две пехотные дивизии, три-пять артполков и около 30 танков. Впоследствии были подтянуты: одна пд, две мд и 3–4 артполка.

 

Оршанская операция 21–26 октября 1943 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 11 стрелковых дивизий, из них в 1-м эшелоне — 8 сд, во 2-м эшелоне — 3 сд; танковый корпус, 13 артбригад, 19 артполков РГК, 2 танковые бригады, 3 танковых и самоходных полка. Всего было танков — 172. Артиллерийская плотность от 115 до 260 стволов на 1 км фронта.

 

Силы противника. 4 пехотных дивизии, одна бригада «СС», 6–7 артполков и до 60 танков.

 

Оршанская операция 14–19 ноября 1943 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 32 стрелковые дивизии, из них в 1-м эшелоне 18, во втором эшелоне 14; танковый корпус, 16 артбригад, 23 артполка РГК, 4 танковые бригады, 7 танковых и самоходных полков.

 

Всего было танков — 410. Артиллерийская плотность от 120 до 260 стволов на 1 км фронта.

 

Силы противника. 4 пехотные дивизии, 2 танковые дивизии, бригада «СС», до 12 артполков. Всего было танков около 70 штук.

 

Оршанская операция 30 ноября — 2 декабря 1943 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 34 стрелковые дивизии, из них в 1-м эшелоне — 24 сд, во 2-м эшелоне — 10 сд; 13 артбригад, 24 артполка РГК, 4 танковые бригады, 10 танковых и самоходных полков. Всего было танков — 284. Артиллерийская плотность от 120 до 170 стволов на 1 км фронта.

 

Силы противника. 4 пехотные дивизии, 2 танковые дивизии, до 10 артполков. Всего было танков около 200 штук.

 

Витебская операция 23 декабря 1943 г.— б января 1944 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 11 стрелковых дивизий, из них в 1-м эшелоне — 5, во 2-м эшелоне — 6; танковый корпус, 10 артбригад, 4 артполка РГК, 4 танковые бригады, 5 самоходных артполков. Всего было танков — 147. Артиллерийская плотность 110 стволов на 1 км фронта.

 

Силы противника. 2 пехотные дивизии, до 5 артполков и около 60 танков. К концу операции было подброшено еще три пехотные дивизии.

 

Богушевская операция 8–24 января 1944 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 16 стрелковых дивизий, из них в 1-м эшелоне — 11, во 2-м эшелоне — 5 сд и одна сбр, танковый корпус, 12 артбригад, 6 артполков РГК, 6 танковых бригад, 8 самоходных артполков. Всего было танков — 295.

 

Витебская операция 3–16 февраля 1944 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 16 стрелковых дивизий, из них в 1-м эшелоне — 9 сд, во 2-м эшелоне — 7 сд, танковый корпус, 15 артбригад, 9 артполков РГК, 2 танковые бригады, 2 самоходных полка. Всего было танков — 129. Артиллерийская плотность от 115 до 140 стволов на 1 км фронта.

 

Силы противника. 5 пехотных дивизий, до 9 артполков и около 140 танков. Впоследствии было подброшено около 2 пехотных полков.

 

Витебская операция 29 февраля — 5 марта 1944 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 15 стрелковых дивизий, из них в 1-м эшелоне — 13 сд, во 2-м эшелоне — 2 сд и сбр, 7 артбригад, 10 артполков РГК, 6 танковых бригад. Всего было танков — 87.

 

Силы противника. 5 пехотных дивизий, 10 артполков и около 90 танков.

 

Оршанская операция 5–9 марта 1944 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 8 стрелковых дивизий, из них в 1-м эшелоне — 3, во 2-м эшелоне — 5 сд, 3 артбригады, б артполков РГК, 1 танковая бригада, 2 танковых полка. Всего было танков — 80. Артиллерийская плотность 100 стволов на 1 км фронта.

 

Силы противника. 1 пехотная дивизия, три артполка и до 35 танков.

 

Богушевская операция 21–29 марта 1944 г.

 

Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 9 стрелковых дивизий, из них в 1-м эшелоне — 6 и во 2-м эшелоне — 3,10 артбригад, 6 артполков РГК, 5 танковых бригад, 4 самоходных полка. Всего было танков — 73. Артиллерийская плотность — от 100 до 150 стволов на 1 км фронта.

 

Силы противника. 2 пехотные дивизии, до 5 артполков и до 40 танков. Таким образом, Западный фронт во всех проводимых операциях имел явное превосходство перед противником в силах и средствах. Несмотря на это, все операции кончались неудачно и фронт с октября месяца вперед не продвинулся.

 

В результате застойного положения на Западном фронте и продвижения соседних фронтов создалось крайне невыгодное для нас начертание линии фронта на смоленско-минском направлении. Противник на этом направлении имеет выступ в нашу сторону глубиной до 150 километров.

 

Такое положение оказывает неблагоприятное влияние на соседние фронты, дает возможность противнику иметь в треугольнике Лепель, Могилев, Минск свою авиацию и воздействовать ею по кратчайшим направлениям по тылам Прибалтийских и Белорусского фронтов. Со стороны Западного фронта противник находится ближе всего к Москве.

 

II. Крупные недостатки в работе артиллерии

 

В проведенных операциях наша артиллерия, несмотря на сосредоточение ее в больших количествах и превосходство над артиллерией противника, не подавляла, как в период артиллерийской подготовки, так и в процессе боя, огневую систему противника. Зачастую артиллерия вела огонь по пустому месту, не выполняла заявок пехоты, теряла с ней взаимодействие, иногда вела огонь даже по своей пехоте. Пехота шла в атаку на неподавленную огневую систему противника, несла громадные потери и не продвигалась вперед. Огневая деятельность нашей артиллерии, и особенно контрбатарейной, во всех периодах боя была неполноценной и не отвечала предъявляемым к ней требованиям.

 

В 33, 31 и 5-й армиях были неоднократные случаи, когда артиллерия вела огонь по районам (квадратам), данным штабами артиллерии армии, а на самом деле в этих квадратах целей не было и артиллерия вела огонь по пустому месту, а нашу пехоту расстреливали огневые точки противника из других районов.

 

В операции 33-й армии 23 декабря 1943 г. на наблюдательных пунктах некоторых артполков были не офицеры, а рядовые бойцы. Не везде были наблюдатели в первом эшелоне пехоты. В результате этого 199-я стрелковая дивизия была обстреляна своей артиллерией. В этой же дивизии дело доходило до того, что орудия прямой наводки вели огонь по своей пехоте.

 

При наступлении 33-й армии 3 февраля с.г. в ряде дивизий не было организовано взаимодействие артиллерии с пехотой. Так, например, 144 сд наступала на Павлюченки, а поддерживающая ее артиллерия вела огонь западнее Павлюченки. В это же время при наступлении 222 сд поддерживающая ее артиллерия молчала.

 

О неудовлетворительной работе артиллерии Западного фронта свидетельствуют многие показания пленных немцев.

 

Командующий Западным фронтом генерал армии Соколовский, бывший член Военного Совета фронта генерал-лейтенант Булганин и командующий артиллерией фронта генерал-полковник артиллерии Камера повинны в том, что они не вскрыли крупных недостатков и ошибок в работе артиллерии. Среди артиллеристов царит самоуспокоенность, чванство и зазнайство. Артиллеристы своих ошибок и недостатков не вскрывают, не изучают, а пытаются замазать их. Фронт и армии до последнего времени не издавали приказов по недочетам в действиях артиллерии и не указывали мер по устранению их. В результате такого неправильного отношения командования фронта к делу руководства артиллерией в каждой операции повторялись грубые ошибки и недостатки в действиях артиллерии.

 

В период подготовки операции артиллеристы во всех звеньях исключительно плохо ведут разведку целей и не вскрывают огневой системы противника. Вследствие незнания целей артиллерия не может вести прицельного огня по конкретным целям, а, как правило, ведет малоэффективный огонь по площадям. В этот же период артиллеристы медленно развертывают разведывательные органы, разведку ведут пассивным наблюдением, мало применяют подвижные и выдвинутые к переднему краю обороны противника наблюдательные пункты. Старшие артиллерийские командиры и их штабы лично разведку почти не ведут и свои функции в этом важнейшем вопросе ограничивают сбором и фиксацией сведений от нижестоящих и менее квалифицированных инстанций, к тому же поступающие сведения не проверяются. Особенно плохо ведется разведка во время наступления пехоты. Разведорганам не нарезаются конкретные полосы и сектора наблюдения, а поэтому внимание разведчиков рассеивается по всему полю и они занимаются беспредметным наблюдением картины боя, а не розыском огневых точек противника. Во многих артиллерийских частях разведывательные подразделения содержатся в некомплекте, при полной штатной укомплектованности небоевых подразделений. Для целей разведки и корректировки огня плохо используется авиация и совсем не используются аэростаты наблюдения.

 

Огонь артиллерии, как правило, планируется в высших штабах, без учета конкретных данных об огневой системе противника, вследствие этого он планируется не по целям, а по площадям. Исполнителям огневые задачи на местности ставятся очень редко. Во многих случаях командиры батарей и дивизионов получают схемы, которые не отвечают действительному положению целей. Такое планирование и доведение задач до исполнителей приводит к стрельбе по пустому месту и тем самым не обеспечивает подавление огневых точек противника. В период подготовки операции высшие артиллерийские штабы для своей работы по планированию забирают большую часть времени, отведенного на подготовку. В результате этого низшим артиллерийским звеньям почти не остается времени, особенно светлого, для отработки задач на местности и организации взаимодействия.

 

Артподготовка проводится по шаблону. Начало артподготовки обозначалось залпом PC, затем проводился период разрушения и в конце — налет артиллерии по переднему краю. Противник привык к этому шаблону и, зная порядок огня, умело сохранял свою живую силу в укрытиях. Вследствие же того, что в период артподготовки наша артиллерия, как правило, вела огонь по площадям и не подавляла огневую систему противника, наша пехота встречалась противником организованным огнем всех видов, несла большие потери и во многих случаях с самого начала не могла продвигаться вперед.

 

С начала наступления плохо организуется сопровождение пехоты артиллерией. Как правило, связь и взаимодействие пехоты с артиллерией и минометами в этот период теряется. Обнаруженные и мешающие нашей пехоте цели или совсем не подавляются, или подавляются с большим опозданием. Чрезмерная централизация артиллерии при продвижении пехоты вперед в руках командиров стрелковых дивизий и выше лишает командира батальона средств подавления и возможности реагировать на обстановку. Особенно плохо воспитаны минометчики, в ряде случаев они просто уклоняются от связи с пехотой, задерживаются в тылу, вследствие чего минометы бьют куда попало. Радиостанций в низовом звене мало, и питанием они не обеспечены, хотя во фронте радиостанций достаточно для того, чтобы обеспечить наступающие войска. Орудия прямой наводки, несмотря на обилие их в боевых порядках пехоты, используются плохо и неумело. Подчиненность этих орудий не определена, конкретных целей они зачастую не имеют. От пехоты орудия прямой наводки часто отстают и вследствие этого иногда бьют по своим. Самоходные орудия используются неумело и должного эффекта не дают. Борьба с самоходными орудиями противника не организована и никем не планируется. Управление огнем в динамике боя осуществляется слабо. Вследствие незнания целей старший начальник бессилен в определении огневых задач подчиненным. Штабы артиллерии, как правило, находятся на большом удалении от наблюдательных пунктов, а следовательно, выключаются из управления огнем артиллерии.

 

Особенно плохо организуется контрбатарейная и контрминометная борьба с артиллерией и минометами противника как в период артподготовки, так и при продвижении пехоты вперед. Наши контрбатарейные и контрминометные группы не подавляют артиллерию и минометы противника, вследствие чего продвижение пехоты сдерживается сильным артиллерийским и минометным огнем противника и она несет большие потери, о чем свидетельствует тот факт, что в некоторых операциях процент осколочных ранений доходил до 70-80%. Огонь контрбатарейных артгрупп вследствие плохого знания целей и отсутствия корректировки малоэффективен. Артиллерия дальнего действия привыкла стрелять по площадям, по знакам разрыва стреляет плохо, не умеет быстро и точно переносить огонь. Контрминометные группы подавлять минометные батареи противника не умеют, стреляют плохо и не метко.

 

Контроль за выполнением огневых задач почти не осуществляется. С исполнителя не спрашивают результатов огня, на него возлагается ответственность только за своевременное его открытие. Такое положение порождает безответственность у офицерского состава артиллерии.

 

III. Недостатки в планировании и подготовке операций

 

При планировании операций имели место факты неправильной группировки войск фронта, о чем командованию фронта указано директивой Ставки от 15.10.43 г. за № 30225. В этой директиве говорилось:

 

«Войска Западного фронта не выполнили поставленную им задачу — овладеть к 12.10. г. Орша — и ведут затяжные, безрезультатные бои, приводящие к потере времени, сил и средств. Происходит это вследствие неправильной группировки войск фронта.

 

Основная группировка, до половины всех стрелковых дивизий фронта с большей частью средств усиления, создана в центре фронта.

 

Эта группировка, в случае ее успешного продвижения, упрется в р. Днепр и, таким образом, дальнейшее развитие ее наступления будет ограничено. В то же время правое крыло фронта может наступать без форсирования р. Днепр и имеет возможность очистить Днепр путем удара во фланг и тыл войскам противника, обороняющимся на Днепре».

 

Вопреки сложившемуся опыту войны командование Западного фронта в некоторых операциях организовывало прорыв на очень узких участках: в Витебской операции 23 декабря — на фронте 6 км, в Оршанской операции 5 марта — на фронте 5 км. Это позволяло противнику сосредоточить губительный фланкирующий огонь и в сочетании с контратакующими небольшими резервами исключить возможность продвижения нашей пехоты и нанести ей большие потери.

 

Штаб фронта от планирования операций был отстранен и фиксировал только ход событий, развивающихся по армейским планам. Никаких планирующих оперативных документов по проведенным операциям штаб фронта не имеет. Все проведенные операции планировались только в армиях и устно утверждались командующим фронтом. Вследствие этого штаб фронта не вносил своих предложений командованию по планированию и проведению операций и не осуществлял надлежащего контроля за выполнением решений командования.

 

Что касается подготовки операций, то и здесь были крупнейшие недостатки, отрицательно влияющие на исход операции.

 

Перегруппировка войск и подготовка к операциям проводились без должной скрытности и дезинформации противника, в результате чего почти во всех операциях внезапность была потеряна и операции протекали в условиях готовности противника к встрече нашего наступления, хотя формально фронтом и не издавалось никаких документов и все хранилось, якобы, в строжайшей тайне.

 

В некоторых операциях стрелковые дивизии и пополнение вводилось в бой с хода. В операции 5-й армии 22–25 февраля 184 сд в ночь на 21 февраля сдала свой участок обороны 158 сд и к утру 22 февраля вышла на исходное для наступления положение и с 8.00 этого же дня, после 10-ти минутного артналета, перешла в наступление и, конечно, успеха не имела. В операции 33-й армии 3–16 февраля 222, 164, 144 и 215-я стрелковые дивизии накануне наступления получили по 1500 человек пополнения и на следующее же утро ввели его в бой. Офицерский состав, прибывший на пополнение, принимал свои подразделения на исходном положении, а через несколько часов повел их в наступление.

 

При подготовке операций высшие штабы забирают для своей работы ббльшую часть времени, отведенного на подготовку, а для производства рекогносцировок, отработки задач низшим звеньям на местности и на организацию взаимодействия времени почти не остается.

 

IV. О неправильном построении боевых порядков при наступлении

 

В большинстве операций, проведенных фронтом, армии, особенно 33-я армия, наступали, глубоко эшелонируя свои боевые порядки, и создавали излишнюю плотность живой силы, нарушая тем самым приказ Ставки № 306. Такое построение боевых порядков приводило к тому, что в дивизии атаковало 2–3 батальона, а остальные батальоны стояли в затылок. При этих условиях ударная сила дивизии использовалась не одновременно, а расходовалась по частям и огневые средства замораживались. Все это приводило к большим потерям еще до вступления войск в бой, а понеся такие потери и находясь под непрерывным огневым воздействием, части теряли свою боеспособность еще до боя.

 

V. О недостатках в использовании танков

 

Как известно, опыт войны показал, что крупные танковые соединения должны использоваться для развития успеха после прорыва основной оборонительной полосы противника.

 

Вопреки опыту войны и указаниям Ставки по вопросу использования танковых соединений, командование Западного фронта имеющийся у него 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус бросало на нерасстроенную оборону противника, вследствие чего танковый корпус не мог продвинуться вперед и нес большие потери. В операции на оршанском направлении 14–19 ноября танковый корпус был введен в бой, когда пехота на фронте 3 км едва вклинилась в оборону на глубину 2–3 км. В операции 33-й армии на витебском направлении 23 декабря ввод танкового корпуса в бой планировался после овладения пехотой р. Лучеса (18 км в глубине обороны). На этом основании танковый корпус при продвижении пехоты в первые три дня наступления на глубину до 8–10 км в бой не вводился, а когда пехота была остановлена организованным огнем противника с заранее подготовленных рубежей и впереди продолжала оставаться р. Лучеса, танковый корпус бросается в бой и после потери 60 танков, не добившись успеха, отводится за боевые порядки пехоты. В операции на богушевском направлении 8 января танковый корпус был введен в бой, когда по существу никакого успеха пехота не имела. Понеся до 70% потерь, танковый корпус продвинулся вместе с пехотой на 2–4 км и после этого был выведен из боя.

 

Таким образом, постоянное стремление командовния фронта добиться прорыва обороны посредством преждевременного ввода в бой танкового корпуса не дало результатов и привело к тому, что в танковом корпусе в настоящее время осталось два танка.

 

В танковых бригадах, действующих непосредственно с пехотой, во всех боях наблюдаются исключительно большие потери. Основная причина этих потерь заключается в том, что противотанковые средства противника не подавляются нашим артиллерийским огнем и отсутствует взаимодействие между танками, поддерживающей артиллерией и пехотой.

 

VI.

 

Штаб Западного фронта не выполняет своей роли. Штаб обезличен, оторван от командования фронта и от насущных задач, решаемых войсками, и по существу является каким-то статистическим бюро, собирающим только данные по обстановке и то с опозданием. Вопросы планирования операций, организации боя и контроля за выполнением принятых командованием решений на деле изъяты из функций штаба. В течение 4 месяцев начальник штаба и весь штаб находятся на расстоянии около 100 километров от расположения командования фронта, и за это время командующий и начальник штаба встречались не более 3–4 раз. С командующим на ВПУ (хотя в данном случае это название не подходит) находится от штаба один полковник, выполняющий по существу обязанности адъютанта. Такое невиданное в практике положение командующий фронтом тов. Соколовский считает вполне нормальным.

 

На такое положение низвел штаб не только командующий фронтом, но в этом повинен и началник штаба генерал-лейтенант Покровский, который боится ответственности и не может самостоятельно принять решения даже по мелкому вопросу. Покровский не принимает никаких мер к выправлению создавшегося ненормального положения со штабом, работает формально и бюрократически. Началник оперативного отдела генерал-майор Чирков безынициативный работник и на роль руководителя оперативного отдела фронта не годится.

 

VII.

 

Разведка на Западном фронте ведется совершенно неудовлетворительно. Добываемые ею данные зачастую являются недостоверными. Разведотдел штаба фронта не руководит деятельностью разведывательных органов армий, корпусов и дивизий и развалил агентурную разведку. Начальник разведотдела полковник Ильницкий сомнительные и преувеличенные сведения о противнике выдавал за достоверные.

 

Войсковая разведка не организована, ведется беспланово. Разведывательные операции подготавливаются и проводятся плохо. При больших потерях разведчиков, в среднем до 5 человек на одного захваченного пленного, войсковая разведка нужных для командования данных не добывает.

 

Разведка боем ведется нецелеустремленно и проводится без тщательной подготовки и организации, часто не обеспечивается огневой поддержкой, вследствие чего большая часть всех разведывательных действий войск фронта заканчивалась неудачно и с большими потерями.

 

Крупные недостатки имеют место в подготовке и проведении поисковых разведывательных операций и особенно в тылу у противника. Основная задача поиска — захват контрольных пленных — во многих случаях не выполняется. Так, в декабре месяце в 192 сд проведено 23 разведоперации с целью захвата «языка». Ни одного пленного в этих операциях не захвачено, а потери наших разведгрупп составили 26 человек убитыми и ранеными. В 192, 247 и 174 сд с 1 января по 15 февраля проведены сотни поисковых разведопераций и не захвачено ни одного пленного. В 331 и 251 сд разведчики неоднократно подрывались на своих минных полях, так как им не было указано их расположение.

 

Служба наблюдения в войсках фронта организована формально. Этим видом разведки никто не руководит, наблюдение ведется необученными людьми и зачастую превращается в беспредметный обзор местности, а конкретное наблюдение за противником отсутствует.

 

Указания Ставки, запрещающие использование в бою разведывательных подразделений, как обычной пехоты, на Западном фронте систематически нарушаются. Так, в январе 1944 г. в 33-й армии все разведывательные подразделения соединений и частей участвовали в наступлении как линейные подразделения и почти полностью были уничтожены.

 

Особенно крупные недостатки имеют место в агентурной разведке. Агентурная разведка на Западном фронте засорена сомнительными людьми, ведется примитивно и шаблонно. Добываемые этим видом разведки сведения зачастую не подтверждаются и нередко являются источником дезинформации.

 

Вербовка агентуры производится без достаточной проверки, не индивидуально. Агентура часто набирается группами из лиц, не проверенных и не имеющих жизненного опыта. В число агентов нередко попадали люди политически сомнительные, ненадежные, перевербовываемые немцами тотчас же после их выброски.

 

Подготовка агентов проходит неорганизованно и наспех, без надлежащего обучения. Многие агенты, не получая достаточной подготовки, быстро проваливались. Элементарные правила конспирации нарушались. Большие группы агентов общались между собой и хорошо знали друг друга. Так, разведгруппы Христофорова, Юрченко, Калниболотского и Ситникова, предназначенные для работы в тылу у противника в разных районах, общей численностью в 28 человек, в течение всей подготовки размещались вместе, в одном помещении. Экипировка агентов, отправляемых в тыл противника, нередко являлась стандартной и позволявшей легко раскрывать нашего агента. На территорию, оккупированную немцами в 1941 г., посылались агенты в 1942 и 1943 гг. в одежде с пометкой о производстве ее Москвошвеем в 1942 и 1943 гг. Стандартность же их одежды, в случае провала одного агента, позволяла легко раскрыть и других наших агентов.

 

Разведотдел фронта не стремился к внедрению своей агентуры в штабы и воинские учреждения противника. Работа агентов протекала по линии наименьшего сопротивления и ограничивалась простым наблюдением и сбором слухов среди местного населения. Связь разведотдела со своими агентами, работавшими в тылу, находится в очень плохом состоянии. Многие агенты перестали присылать донесения исключительно потому, что нет питания для радиостанций. Разведывательный отдел, имея все возможности к бесперебойному снабжению агентов питанием для раций, относится к этому важному делу халатно и безответственно.

 

Авиационная разведка хотя формально и проводится, но данные, получаемые от авиации, своевременно не обрабатываются, не сверяются с другими источниками и зачастую не доводятся до войск. Фотосхемы и фотопланы застревают в высших штабах и в войска своевременно не направляются.

 

Радиоразведка, несмотря на большое количество радиосредств, работает плохо, очень часто дает абсолютно неправильные данные и вводит наши штабы в заблуждение.

 

Разведывательный отдел штаба Западного фронта с возложенными на него задачами не справляется. Переоценка сил противника, бесплановость в разведке, оторванность от войск, неумение добывать своевременно нужные сведения, отличить ложное от достоверного, таковы характерные черты в работе разведотдела штаба Западного фронта.

 

Начальник разведотдела полковник Ильницкий, при попустительстве командования фронта и начальника штаба фронта, систематически преувеличивал силы противника перед Западным фронтом. Это выразилось в увеличении количества дивизий и численного состава дивизий противника перед Западным фронтом.

 

VIII. О положении в 33-й армии в период командования генерал-полковника Гордова

 

33-я армия во многих операциях на Западном фронте занимала центральное место, ей придавались значительные средства усиления, командование фронта уделяло армии большое внимание и считало командира Гордова лучшим командующим армии. Однако факты показывают обратное. Нигде так плохо не был организован бой, как в армии Гордова. Вместо тщательной подготовки операции и организации боя, вместо правильного использования артиллерии Гордов стремился пробить оборону противника живой силой. Об этом свидетельствуют потери, понесенные армией. Общее количество потерь, понесенных 33-й армией, составляет свыше 50% от потерь всего фронта.

 

Вопреки указаниям Ставки, запрещавшим использование в бою специальных подразделений как обычную пехоту, Гордов нередко вводил в бой разведчиков, химиков и саперов.

 

К числу наиболее тяжких проступков Гордова следует отнести факты, когда Гордов весь офицерский состав дивизии и корпуса направлял в цепь.

 

В своем приказе от 4 сентября 1943 г., адресованном командиру 173-й стрелковой дивизии полковнику Зайцеву и командирам полков подполковнику Милованову, подполковнику Сизову, майору Гуслицер, Гордов требовал:

 

«Весь офицерский состав поставить в боевые порядки и цепью пройти лес, назначив небольшие отряды для выкуривания автоматчиков из их гнезд».

 

И дальше Гордов в приказе писал: «Лучше нам быть сегодня убитыми, чем не выполнить задачу».

 

4 сентября 1943 года Гордов приказал начальнику штаба 70 ск генерал-майору Иконникову:

 

«Немедленно все управление корпуса отправить в цепь. Оставить в штабе только начальника оперативного отдела».

 

Такие недопустимые действия Гордова приводили к дезорганизации управления боем и ничем не оправдываемым потерям в офицерском составе. За последние полгода в 33-й армии под командованием Гордова убито и ранено 4 командира дивизии, 8 заместителей командиров дивизий и начальников штабов дивизий, 38 командиров полков и их заместителей и 174 командира батальона.

 

Гордов преступно нарушил приказ Ставки о запрещении прибегать к расстрелам командиров без суда и следствия. Так, 6 марта по приказу Гордова без суда и следствия был расстрелян майор Трофимов, якобы за уклонение от боя. На самом деле, как установлено следствием, майор Трофимов не был виноват.

 

Во время боевых действий управление со стороны Гордова сводилось к ругани и оскорблениям. Гордов часто прибегал по отношению к своим подчиненным к угрозам расстрела. Так было в отношении командира 277 сд генерал-майора Гладышева и командира 45 ск генерал-майора Поплавского. По заявлению ряда командиров, работавших с Гордовым, нечеловеческое отношение к людям, сплошная истерика так издергала их, что были случаи, когда командиры не могли командовать своими соединениями и частями.

 

Командование фронта проходило мимо всех этих безобразий в действиях Гордова, не поправляло его и продолжало считать его лучшим командующим армией.

 

IX. О командовании фронта

 

Главной причиной неуспехов операций на Западном фронте является неудовлетворительное руководство войсками со стороны командования фронта.

 

Командование Западного фронта, вместо изучения недостатков и их устранения, проявляло самодовольство, зазнайство, не вскрывало недостатков, не учитывало ошибок, не учило людей, не воспитывало кадры командиров в духе правдивости. Крупнейшие недостатки и ошибки повторялись во всех операциях. Причиной этого является тот недопустимый факт, что разборы операций, издания итоговых приказов по недостаткам и результатам боевых операций на Западном фронте не практиковались.

 

Несмотря на то, что одним из крупнейших недостатков при проведении операций была плохая работа артиллерии, этот недостаток не изживался и продолжал повторяться. Артиллерия во всех операциях, проводимых фронтом, не подавляла огневую систему противника и, следовательно, не обеспечивала продвижения пехоты. Командование фронта знало о больших потерях в людях вследствие плохой работы артиллерии, о громадном расходе боеприпасов и, однако, мер к выполнению работы артиллерии не принимало.

 

Командование фронта критики не терпит, попытки критиковать недостатки встречаются в штыки. Характерными в этом отношении являются резолюции генерала армии Соколовского на докладе офицера Генштаба, в котором освещались недостатки подготовки и руководства операцией, проводившейся 31-й армией 29 октября 1943 г. Резолюции эти следующие:

 

«Цена документа очень ничтожная, даже в хороший базарный день».

«Подполковник Некрасов, видимо, не думал, что писал. Человек, видимо, привык болтать вообще».

«Вранье!»

«Глупое вранье».

«Вранье».

«Писатель совершенно не понимает боя по прорыву обороны».

«Слова и не больше!»

 

Во фронте создана такая атмосфера и люди так воспитаны, что боятся ставить перед командованием фронта вопросы о недостатках. Со стороны отдельных командующих родами войск были робкие попытки указать на недостатки в действиях родов войск и разобрать их в приказе, но командующий фронтом отклонял такие попытки.

 

Указания командования по устранению недостатков носили характер устных, семейных наставлений, никого ни к чему не обязывающих. Так, например, положение в армии Гордова не изменилось вплоть до его отстранения Ставкой с должности командарма 33-й, хотя т. Соколовский и заверяет, что он давал устные указания Гордову о ликвидации творящихся в армии безобразий.

 

Командование фронта не представляло докладов в Ставку о недостатках и причинах провала операций и тем самым правдиво не вскрывало ни для себя, ни для Ставки причин невыполнения фронтом задач, поставленных Ставкой. Замалчивание действительных причин провала операций являлось в данном случае не чем иным, как формой обмана Ставки.

 

Командование фронта плохо разбиралось в людях, некритически относилось к их недостаткам. Этим объясняется тот факт, что генерал-полковник Гордов совершенно необоснованно считался лучшим командующим армии, а генерал-полковник артиллерии Камера считается хорошим артиллеристом, несмотря на то, что артиллерия не выполняла своих задач, полковник Ильницкий считается хорошим разведчиком, а на самом деле работа разведотдела фронта находится в разваленном состоянии.

 

Командующий фронтом т. Соколовский оторван от своих ближайших помощников — командующих родами войск и начальников служб, по много дней не принимает их и не решает их вопросов. Некоторые заместители командующего не знали о задачах своих родов войск в связи с проводившимися операциями, не говоря уже о том, что они не привлекались к разработке операций. Например: командующий БТ и MB генерал-лейтенант танковых войск Родин заявил: «Меня ни разу не спрашивали, как лучше использовать танки. Я только диспетчер и посылаю танки то в одну, то в другую армию. Задачи танковых войск я узнавал в армиях или от подчиненных танкистов».

 

Командование фронта оперативно не реагирует на нужды войск. Вследствие этого, например, в некоторых наступающих дивизиях, особенно в 33-й армии, на ручные пулеметы приходилось по одному диску, на станковый пулемет по одной ленте. Это приводило к тому, что в разгар боя пулеметчики не могли поддерживать пехоту, а большую часть времени занимались набивкой дисков и лент. В ряде операций артиллерия отставала от пехоты, вследствие отсутствия тяги к орудиям. Между тем во фронте имеется достаточное количество тяги для того, чтобы полностью обеспечить артиллерию наступающих войск, надо было только командованию фронта реагировать на нужды армии и своевременно сманеврировать средствами фронта. В низовых звеньях артиллерии и пехоты не хватало раций, вследствие чего нарушалось взаимодействие между пехотой и артиллерией. А между тем в тылах и штабах фронта и армий раций имелось в достаточном количестве для обеспечения наступающих войск. По вине командования фронта в ноябре и декабре 1943 г., т. е. в разгар операций, во многих дивизиях имели место серьезные перебои в питании. По некоторым основным продуктам (мясо, рыба, хлеб, крупа) обеспеченность была не больше 5–7 суточных дач, с учетом имеющегося наличия продуктов в дивизиях, армиях и фронте.

 

Х.

 

1. С октября 1943 г. по апрель 1944 г. Западный фронт, несмотря на превосходство в силах над противником и большой расход боеприпасов, продвижения вперед не имел. Все проведенные за эти полгода операции по вине командования фронта провалились. Западный фронт не выполнил задач, поставленных перед ним Ставкой Верховного Главнокомандования, и ослаблен в результате тяжелых потерь в людях и технике, явившихся следствием неумелого руководства командования фронта.

 

Западный фронт в настоящее время требует укрепления и помощи.

 

2. Такое положение на Западном фронте явилось результатом неудовлетворительного руководства командования фронта и, следовательно, в первую очередь неудовлетворительного руководства со стороны командующего фронтом генерала армии Соколовского, бывшего члена Военного Совета Западного фронта генерал-лейтенанта Булганина и работающего ныне членом Военного Совета фронта генерал-лейтенанта Мехлиса.

 

Командование Западного фронта зазналось, критически к своим недостаткам и ошибкам не относилось и не относится. Несмотря на провал в течение полгода одиннадцати больших и малых операций, командование фронта уроков из этого не извлекло и не докладывало правдиво Ставке о положении на фронте.

 

Генерал армии Соколовский оказался, как командующий фронтом, не на высоте положения.

 

Тт. Соколовский и Булганин прежде всего несут ответственность за то, что на Западном фронте не было должного воспитания командных кадров в духе правдивости и непримиримости к недостаткам.

 

Ошибкой ныне работающего членом Военного Совета Западного фронта генерал-лейтенанта Мехлиса является то, что он не докладывал в Ставку об истинном положении дел на фронте.

 

3. Особенно крупные недостатки имеют место в действиях артиллерии. Артиллеристы на Западном фронте ошибок своих не вскрывают, не исправляют их, в то время как плохая работа артиллерии явилась основной причиной неудач наступательных операций. В этом помимо командования фронта, в первую очередь, повинен командующий артиллерией фронта генерал-полковник артиллерии Камера. Ошибкой Главного маршала артиллерии т. Воронова является то, что он, находясь на Западном фронте, не вскрыл крупных недостатков в артиллерии и не доложил Ставке о плохой работе артиллерии на Западном фронте.

 

4. Штаб Западного фронта обезличен, оторван от командования и от войск и требует укрепления. Нынешний начальник штаба генерал-лейтенант Покровский не справляется со своими обязанностями.

 

5. Совершенно неблагополучно является положение в разведывательном отделе штаба фронта. Начальник разведотдела полковник Ильницкий требует специальной проверки и его необходимо заменить.

 

6. В интересах дела необходимо:

 

а) снять генерала армии Соколовского с должности командующего Западным фронтом как не справившегося с командованием фронтом и назначить его начальником штаба одного из фронтов. Назначить на Западный фронт нового командующего, способного выправить положение дел на Западном фронте:

 

б) объявить выговор генерал-лейтенанту Булганину за то, что он, будучи длительное время членом Военного Совета Западного фронта, не докладывал Ставке о наличии крупных недостатков на фронте;

 

в) укрепить штаб Западного фронта и предупредить начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Покровского, что если он не исправит своих ошибок, то будет снижен в звании и по должности;

 

г) снять с должности командующего артиллерией фронта генерал-полковника артиллерии Камера с понижением по должности. Назначить на Западный фронт нового командующего артиллерией, способного устранить недостатки в работе артиллерии. Обязать Главного маршала артиллерии Воронова немедля заняться делом устранения крупных недостатков в артиллерии Западного фронта;

 

д) снять полковника Ильницкого с поста начальника разведотдела штаба Западного фронта с понижением по должности и снизить его в звании до подполковника. Назначить на должность начальника разведотдела штаба фронта опытного и проверенного командира. Обязать начальника Разведывательного управления Генштаба генерал-лейтенанта Кузнецова принять все необходимые меры к выправлению положения дел в разведотделе штаба Западного фронта;

 

е) учитывая крупные ошибки генерал-полковника Гордова в командовании 33-й армией, а также ряд его неправильных действий, за что он был отстранен от командования 33-й армией, предупредить Гордова, что при повторении допущенных им ошибок в 33-й армии, он будет снижен в звании и должности.

 

Сообщить о недостатках Гордова командующему 1-м Украинским фронтом маршалу Жукову, где Гордов в настоящее время работает в качестве командующего 3-й гвардейской армией.

 

Г. Маленков

А. Щербаков

С. Штеменко

Ф. Кузнецов

А. Шимонаев

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

 

1. Постановление ГКО о недостатках в работе командования и штаба Западного фронта от 12 апреля 1944 г.

 

2. Приказ Ставки ВГК от 12 апреля 1944 г.

 

 

Постановление ГКО О недостатках в работе командования и штаба Западного фронта

 

12 апреля 1944 г.

 

Москва, Кремль.

 

Одобрить доклад от 11 апреля 1944 г. Комиссии в составе члена ГКО тов. Маленкова (председатель), генерал-полковника т. Щербакова, генерал-полковника т. Штеменко, генерал-лейтенанта т. Кузнецова и генерал-лейтенанта т. Шимонаева — о недостатках в работе командования и штаба Западного фронта и утвердить как общие, так и организационные выводы Комиссии.

 

Государственный комитет обороны

 

Приказ Ставки Верховного Главнокомандования

 

№ 220076

 

12 апреля 1944 г.

 

На основании постановления ГКО от 12 апреля 1944 г. о работе командования и штаба Западного фронта Ставка Верховного Главнокомандования ПРИКАЗЫВАЕТ:

 

I.

 

1. Генерала армии Соколовского снять с должности командующего Западным фронтом, как не справившегося с командованием фронтом и назначить его начальником штаба 1-го Украинского фронта.

 

2. Генерал-лейтенанту Булганину объявить выговор за то, что он, будучи длительное время членом Военного Совета Западного фронта, не докладывал Ставке о наличии крупных недостатков на фронте.

 

3. Генерал-лейтенанта Покровского, начальника штаба Западного фронта, предупредить, что если он не исправит своих ошибок, то будет снижен в звании и должности.

 

4. Генерал-полковника артиллерии Камера снять с должности командующего артиллерией Западного фронта и направить его в распоряжение командующего артиллерией Красной Армии.

 

5. Полковника Ильницкого снять с должности начальника разведотдела штаба Западного фронта, снизить в звании до подполковника и назначить на другую работу с понижением в должности.

 

6. Генерал-полковника Гордова, отстраненного от должности командующего 33-й армией, предупредить, что при повторении ошибок, допущенных им в 33-й армии, он будет снижен в звании и должности.

 

II.

 

1. Западный фронт в нынешнем его составе разделить на два фронта: на 2-й Белорусский фронт в составе 31, 49 и 50-й армий и на 3-й Белорусский фронт в составе 39, 33 и 5-й армий.

 

Управление 2-го Белорусского фронта сформировать на базе Управления 10-й армии. Закончить формирование и принять войска, назначенные в состав фронта, не позднее 25 апреля.

 

2. Нынешний Белорусский фронт именовать 1-м Белорусским фронтом.

 

3. Командующим 2-м Белорусским фронтом назначить генерал-полковника Петрова с освобождением его от командования 33-й армией; членом Военного Совета 2-го Белорусского фронта назначить генерал-лейтенанта Мехлиса; начальником штаба — генерал-лейтенанта Боголюбова с освобождением его от должности начальника штаба 1-го Украинского фронта.

 

4. Командующим 3-м Белорусским фронтом назначить генерал-полковника Черняховского с освобождением его от командования 60-й армией; членом Военного Совета 3-го Белорусского фронта назначить генерал-майора Макарова с освобождением его от должности начальника Политуправления Западного фронта; начальником штаба — генерал-лейтенанта Покровского с освобождением его от должности начальника штаба Западного фронта.

 

5. Командующим 33-й армией назначить генерал-лейтенанта Крюченкина с освобождением его от командования 69-й армией.

 

6. Образование двух фронтов и распределение дивизий, частей усиления, авиации, тыловых частей, учреждений и имущества Западного фронта между двумя фронтами произвести под контролем представителя Ставки генерал-полковника Штеменко.

 

Ставка Верховного Главнокомандования

Сталин

Антонов

 

http://www.battlefield.ru/ru/documents/87-...11-04-1944.html