Комедия мягкого режима

[Freeman]

Комедия мягкого режима

18:03 «Известия»

 

Фигурист Алексей Ягудин исполнил роль руководителя страны по имени Владимир в комедии «Каникулы президента», премьера которой с большим неуспехом прошла только что на сцене Театра Сатиры. Спортивное сходство ладного фигуриста с бывшим главой России — то немногое, что хоть как-то примиряет зрителя с редкостным сценическим кошмаром, изготовителем которого значится Gosconcert production

 

Первое, что приходит в голову: Алексею Ягудину , соперничавшему некогда на ледовом катке с фигуристом Плющенко, не дают покоя свершения последнего на ниве искусства. Плющенко, как известно, зажигательно выступил на подтанцовке у Димы Билана, и теперь его имя будет вписано золотыми буквами не только в историю спорта, но и в малоприглядную историю отечественной попсы. Ягудин дал поп-дебютанту бой на драматической сцене.

 

На подмостках олимпийский чемпион держится, вопреки ожиданиям, куда лучше, чем корова на льду. Выходит вовремя и из нужной кулисы. Текст роли не забывает. На фоне прочих исполнителей, играющих в худших традициях новогодних утренников, он и вовсе кажется верхом естественности. Ягудину помогает то, что ему по роли не положено кривляться. Так артист Геловани в образе товарища Сталина даже в самых страшных кинематографических обстоятельствах сохранял на лице чувство собственного достоинства. Но даже если бы спортсмен Ягудин обнаружил в себе не скромные актерские способности, а огромный лицедейский дар, последний все равно вряд ли помог бы ему в сценическом дебюте. Как пишется в юридических документах, Ягудин столкнулся тут с «обстоятельствами непреодолимой силы». А именно — с текстом пьесы и с достойной этого текста режиссурой Ирины Лычагиной .

 

Начнем с того, что опус сибирских драматургов Татьяны Чертовой и Игоря Косицына «Каникулы президента» написан стихами. Сначала они вроде бы даже рифмованные, но потом точно становятся белыми, не переставая при этом быть безнадежно серыми. Сюжету пьесы позавидовали бы все лауреаты сталинских премий — от Петра Павленко, сочинившего сценарий к шедевральной «Клятве» (1946) Михаила Чиаурели, до писавшего стихами Виктора Гусева с его бессмертными «Свинаркой и пастухом».

 

…Как-то раз вертолет президента падает в далекой заснеженной тайге. Но падает так удачно, что и сам простой как правда президент, и сопровождающий его щелкопер одной из столичных газет целыми и невредимыми приходят в гости к русским людям, среди которых, как в сказке, есть дед, бабка, внучка, муж внучки. Не хватает только Жучки. Все эти фольклорные герои как могут привечают Владимира Владимировича. Они поют вместе с ним песню «С чего начинается Родина», парятся в русской (а какой же еще?) бане, катаются на лыжах и немножечко танцуют. И насколько просто находит общий язык с дедом, бабкой и особенно внучкой президент России, белыми стихами рассказывающий электорату о злокозненных олигархах и хорошем преемнике, настолько же извилист оказывается путь к сердцам наших граждан представителя продажной прессы, чей образ списан авторами с обозревателя «Коммерсанта» Андрея Колесникова. Чего стоит одна его смехотворная озабоченность попранием свободы слова. Чтобы привести интеллигента в чувство, его приходится слегка поколотить.

 

Любовь к всенародно избранному на царство главе государства, как можно убедиться, не претерпела в нашей стране существенных изменений со времен вышеупомянутой «Клятвы», где отец народов давал народам мудрые советы, а народы ложились за него костьми на стройках и войнах. Зато решительно изменился культурный контекст. Фильм «Клятва» сделан в эпически-оперных традициях — неспешно и статуарно. Не только Михаила Геловани, но и Софью Гиацинтову, старательно лепящую тут фальшивый образ русской матери, трудно представить себе выделывающими эстрадное коленце. Графомания Чертовой и Косицына изготовлена во времена, когда главным жанром нашей жизни стала не опера и не эпика, а развлекуха. Артисты, задействованные в «Каникулах президента», инстинктивно чувствуют, что смотреть патриотическую лажу без «дозы» эстрадного кривляния современный зритель совершенно не в состоянии, и с удовольствием им ее выдают. «Дозу» можно при желании принять за стеб. Но спектакль это не спасает. Народ смотрит «Каникулы президента» вяло, слегка оживляясь лишь во время песен и танцев. К концу становится окончательно ясно, что признаваться в любви к высшей власти на языке театра в нынешних эстрадно-циничных обстоятельствах как-то нерентабельно. Билеты расходятся из рук вон плохо. Пафос нынче не в цене. А госпремию авторам пьесы, будем надеяться, все же не дадут.